— Уже пора? — прошептала она.
— Да, — ответила тетушка Эльма мягким тоном. — Я пришла за твоими подружками дорогая.
Девушки засуетились, а затем, расцеловав невесту и сказав ей напоследок несколько ободряющих слов, быстро вышли.
В комнате остались только Гвен и дядя Генри. Они молчали. Издали доносился похожий на прибой шум сотен голосов. Это были гости, собравшиеся в главном помещении храма. Приглашенных было более трех сотен.
«Не много ли гостей? — озабоченно думала Гвен, чувствуя, как у нее от волнения замирает сердце. — Ведь это шестьсот глаз, и все они будут устремлены на меня…»
— Ну, хорошо, — бодро вымолвила она.
Генри Бичема нельзя было назвать разговорчивым человеком. Прочистив горло, он кивнул Гвен, а затем провел пальцами по своим седым усам и стал разглядывать ботинки.
Гвен улыбнулась, вспомнив, что при первой встрече с ней он вел себя подобным же образом. Когда Гвен появилась на его пороге, он погладил усы и молча засопел. Его жена, тетушка Эльма, попросила Генри сказать хоть что-нибудь, чтобы Гвен не сочла его немым.
— Ладно, ладно, — промолвил он и снова замолчал.
В следующий раз Гвен услышала его голос только дня через два.
В тринадцать лет молчание дядюшки казалось Гвен странным, даже пугающим. Но теперь, десять лет спустя, она уже привыкла к нему, и если бы он вдруг начал разглагольствовать, то, пожалуй, не знала бы, что делать. Возможно, вызвала бы врача.
Гвен порадовалась, что именно дядя Генри должен был повести ее к алтарю. Ричард, брат Гвен, давал Бичемам деньги на воспитание сестры. Вскоре, однако, она всем сердцем привязалась к ним. Бичемы тоже полюбили ее, а после смерти Ричарда стали ее ближайшими родственниками, ее семьей.
«Но через полчаса у меня уже будет уже другая, своя, семья», — подумала Гвен.
Впрочем, можно ли приобрести семью за деньги? Эта мысль не выходила из головы Гвен, тревожа ее сознание. Гвен гнала ее, но она продолжала мучить и жечь.
Гвен тряхнула головой, чтобы отделаться от нее, но тут же вспомнила, что ей нельзя делать резких движений, чтобы не испортить свадебный наряд. Она была не права, подозревая в глубине души, что Томас связался с ней ради денег. Виконт любит ее! Конечно же, любит…
Его титул вызывал у нее восторг, и не зря. Родословное древо виконта было старинным и очень разветвленным, а ее фамильное древо походило скорее на обрубок или пень. Даром что позолоченный, усыпанный деньгами отца Гвен. Именно этот факт, прежде всего, привлек к ней внимание Томаса, Гвен не отрицала этого. Но она же не покупала себе мужа! Томас сам, без всякого нажима с ее стороны, сделал ей предложение. Что же касается силы денег, то ей не все подвластно. Ведь состояние Гвен так и не заставило лорда Трента вступить с ней в брак!