Гвен шипела как змея, и Алекс не мог не улыбнуться.
— Ты мне не веришь? — запальчиво спросила она. — Но сегодня ночью я доказала тебе, что решительно настроена изменить свою жизнь, разве не так? Ночью мы наслаждались друг другом, не заботясь о мнении посторонних. А утром ты вдруг начал вести себя как отъявленный моралист. И я желаю знать, в чем дело. Что с тобой произошло?
Алекс вздохнул:
— Гвен, то, что было ночью, и то, что произошло сегодня утром, — две разные вещи. Ты можешь побиться об заклад, поставив все свои три миллиона фунтов, что леди Милтон с перрона прямиком отправилась на телеграф, собираясь отбить срочную телеграмму в Лондон о твоих похождениях.
— Ну и что из этого?
— Ты, конечно, можешь утверждать, что не боишься позора, но позволь мне усомниться в правдивости твоих слов. Ты слишком привыкла угождать и льстить, Гвен.
По его мнению, Гвен должна была вернуться к прежней жизни, несмотря на то, что сейчас сопротивлялась этому. И даже если Алекс ошибался, он не хотел способствовать ее дурной славе.
Дикая боль в ступне заставила его подпрыгнуть. Открыв глаза, он увидел, что Гвен стоит над ним, держа в руках ночную вазу.
— Вот так я льщу и угождаю, Алекс, — промолвила Гвен елейным тоном. — Тебе понравилось? Хочешь еще?
Алекс спустил ноги с кровати от греха подальше.
— Если бы там, на перроне, мы встретили не леди Милтон, а кого-нибудь другого, — начал оправдываться он, — то я, пожалуй, попытался бы купить его молчание. Но…
Он вдруг осекся и провел ладонью по лицу. Алекс поймал себя на том, что нагло лжет. На самом деле в душе он радовался тому неожиданному обороту, который приняли события.
Алекс пристально вгляделся в свою спутницу. Гвен Рамзи, королева Пиратского берега… Он решил, что когда-нибудь свозит ее туда и заставит петь. Пусть вымысел станет явью.
Впрочем, сейчас было не время посвящать Гвен в свои планы. Она разъярилась не на шутку.
Алекс прочистил горло.
— Одним словом, леди Милтон нельзя было укротить другим способом. — Он пожал плечами. — Она всегда восхищалась профилем своего сына, а я, как известно, подпортил его. Эта дама меня ненавидит.
Гвен тяжело вздохнула.
— Я знаю, — сказала она, ставя ночную вазу на место. — Ричард рассказывал мне, как ты вступился за него и полез в драку. Но речь сейчас не об этом, Алекс. Речь о том, что нам теперь делать.
Алекс тихо засмеялся. В этом смехе улавливались истерические нотки. У него было странное ощущение легкости, почти невесомости, как будто у него с плеч свалился тяжелый груз.
— Нам надо найти священника.
— Что?! — Глаза Гвен стали круглыми от изумления. — Ты шутишь?