– Оооооо! – стонала Майра и дрожала, как желе на десертной тарелке. Ооооо! Ооооо, Господи! Оооооо, мой Боооо! ООООООО…
Мистер Гонт стиснул большими и указательными пальцами стрелки своих черных брюк и резким движением провел сверху вниз, вернув им былую стройность, затем подался вперед и выхватил фотографию Элвиса из рук Майры.
Ее глаза тут же распахнулись, обнажив полный ужаса взгляд. Она потянулась за фотографией, но достать ее уже не могла. Тогда Майра стала подниматься со своего места.
– Сядьте, – приказал мистер Гонт.
Майра тут же плюхнулась обратно, как будто за тот короткий миг, когда пыталась подняться, окаменела.
– Если вы хотите еще хоть раз увидеть эту фотографию, Майра, сидите.
Она сидела и смотрела на него тупым бараньим взглядом. Широкие ручья пота стекали из-под мышек и по груди.
– Пожалуйста, – жалобно произнесла Майра, протянув в мольбе руки, и голос вырвался у нее из горла с таким шипением и завыванием, с каким суховей носится по пустыне.
– Назовите цену, – предложил Гонт.
Майра задумалась, округлив глаза. Адамово яблоко двигалось по шее вниз и вверх в такт тяжелой мыслительной работе.
– Сорок долларов, – выкрикнула она. Гонт засмеялся и покачал головой.
– Пятьдесят.
– Даже слушать смешно. Видимо, эта фотография не так уж вам нужна, Майра.
– Очень нужна. – В углах глаз у нее заблестели слезинки. Еще мгновение и они покатились вниз по щекам, смешиваясь с потом. – Нужна-а-а-а! – завыла она.
– Хорошо, – сказал Гонт. – Вы хотите ее получить. Готов согласиться с тем фактом, что вы в самом деле хотите ею обладать. Но нужна ли она вам, Майра? Действительно ли так необходима?
– Шестьдесят! Больше у меня нет ни цента.
– Майра, неужели я похож на ребенка?
– Нет…
– Надеюсь. Я человек старый – старше, чем вы можете себе представить, но выгляжу при этом неплохо, если вам мои слова не покажутся нескромными. И все же вам, видимо, я показался совсем несмышленышем, если высчитаете, что я могу поверить будто женщина, проживающая в новехоньком двухэтажном доме менее чем в трех кварталах от Касл Вью, имеет только шестьдесят долларов на своем счету. – Вы не поняли, мой муж…
Мистер Гонт встал с фотографией в руках. Улыбающийся человек; несколько минут назад радушно приглашавший ее войти, исчез бесследно, испарился.
– У вас, кажется, не было предварительной договоренности, Майра, не так ли? Так. Я пригласил вас только по доброте душевной. Но теперь, боюсь, придется попросить вас покинуть магазин.
– Семьдесят! Семьдесят долларов!
– Вы меня оскорбляете. Прошу вас уйти.
Майра упала на колени. Она рыдала, звучно, со всхлипами. Затем судорожно ухватилась за обшлага брюк.