Остаток дня был проверкой Джерри на умение держать слово. Я дала ему двадцать фунтов еще на несколько ставок, и мы договорились встретиться через час на этом же месте. В Челтнеме я купила ему дешевый мобильный телефон, пополнила счет и записала в него свой рабочий номер, номер Ливви и студии «Криминального времени», а потом вернулась к палатке с пивом. Меня приветствуют довольные лица: Джерри развлекает толпу карточными фокусами. Он на высоте, его ирландский акцент прекрасно сочетается с ловкостью рук. Перед ним на полу лежит шляпа, в которой монетки выстроены в виде маленькой пирамидки.
— А вот девушка, которой сегодня явно везет.
Джерри подносит колоду к моему лицу.
— Вытяни карту…
Но не успевает закончить предложение, смотрит через мое плечо и быстро поднимает шляпу — в палатку заходит охрана.
— Пора уходить.
Мы уходим вместе, шляпа позванивает у него в руке.
— Вижу, люди приходят сюда тратить деньги, а не зарабатывать.
— Это точно, — отвечает Джерри. Похоже, он не слишком огорчился, что пришлось прерваться. — У меня как раз хватило, чтобы поставить сорок пять к одному на номер триста пятнадцать. Чистый Кристалл, так зовут эту лошадь. Она принесет мне удачу, это наверняка.
— Пожалуйста, приходите на передачу, — говорю я, протягивая ему мобильный телефон.
Джерри не отвечает. Я какое-то время жду, потом ухожу.
На обратном пути в Лондон я звоню Ливви из поезда и рассказываю о своей неожиданной удаче. Но она опускает меня на землю.
— Посмотрим, появится ли он на шоу. Тебе нужно было брать интервью там же! Надо было поручить это дело Мэтту, — ворчит она. — Хочу, чтобы ты немедленно была в Вулидже.
— Вулидже?
— Звонила подруга Мелоди. У нее есть старые видеозаписи, где Мелоди играет на сцене волшебницу. Это может пригодиться.
— А мы не можем послать туда курьера?
— Нет, не можем. Она хочет передать все лично в руки, причем только тебе.
Я еле сдерживаю стон. До Вулиджа сотни километров, это в противоположном конце Лондона от того места, куда я еду, и далеко от моего дома. Выглядит совсем не заманчиво. И я протестую в глубине души.
— Никто не говорил, что работа на телевидении сплошной гламур, Кейт! Давай живее, она сегодня вечером дома.