— Эту деву именуют Илоной, — широко улыбнулась Севда. Любезно пояснила: — Илона сейчас замещает Рицесиуса.
— О, восхитительная! — рухнул на колени с разбега Сухлик, проехав ко мне по мраморному полу. — Как я рад встрече с вами, такой невинно-прекрасной!
Я на всякий пожарный случай применила технику «рака с кенгуру» и отпрыгнула назад, погрозив пришельцу кадуцеем:
— Очень приятно, но я не готова к столь тесному знакомству!
— Я не настаиваю, — заливался соловьем Сухлик и, резво передвигаясь на мослах, норовил оказаться рядом и полапать мою тунику. — Ваша красота и грация…
Снова мой прыжок назад.
— …Затронули чуткие струны моей души…
Ага, и принудили меня к беспорядочным скачкам по залу!
— Ну что вы! — вырывала я себя и принадлежащее мне имущество из рук насекомовидного мослоида. — Я совсем играть не умею… если только ударными. Вот, кадуцеем, например…
Не сработало. Нападки продолжились дальше. Меня целенаправленно загоняли в угол. Где он, правда, его тут нашел?..
— Молодой человек, — пыхтела я, — у меня слуха нет! Совершенно! Абсолютно! Но если вы настаиваете — могу! И потом не жалуйтесь. А вообще-то мне куда проще нервы пощипать, в челюсть двинуть… Без лишней скромности могу признаться — это входит в мой обязательный репертуар.
— Боги-иня! — не желал слушать очевидного приставала, настигая меня везде и всюду, несмотря на помощь парфенушек, спешно учившихся возводить баррикады. — Вы очаровательны! Божественно прекрасны! Ваш дивный взор пронзает сердце… — Чмок! Чмок! — меня в ручку.
— Севда!!! — заорала я, полностью выведенная из терпения, с которым и раньше не сильно дружила, а теперь окончательно рассталась под градом насмешек. — Это кто?!!
— Это? Сухлик, — ответила блондинка, флегматично подпиливая и до этого идеально округлые ноготки.
— Как зовут это недоразумение, я уже знаю! — Передвигалась я теперь исключительно длинными прыжками. И баррикады под ногами путались. — Кто он такой?!
— А-а-а, — пропела сольную арию Севда. — Бог флирта и романтики…
— Какое счастье, — съязвила я. — А я было подумала, что он бог голода! Присасывается, как вампир! Хорошо хоть не эротики! И не секса. Романтика все же не подразумевает…
Чего не подразумевает романтика, я договорить, увы, не успела, потому что меня отловили и, зажав неожиданно сильными руками мои колени, заголосили:
— Небесная! Неземная! Необыкновенная!
— Спасите!!! — завопила я, активно выкручиваясь. Видите ли, очень трудно дать по маковке чем-нибудь тяжелым, когда тебе поют осанну. Как-то неудобно… Нужно привыкнуть… А он ничего, красноречивый…