Я прибавил, поясняя неприятную ситуацию Денису с детишками:
— Мы рискуем нарваться на крупные неприятности. Хвост кобылы, чему, чему только этих сопляков на ихней горе учат?!
— Ты забыл, кто там сейчас? — хмыкнул Денис, бережно поправляя девочку и поворачивая поудобнее, чтобы ребенок с чистой совестью мог двинуть злую тетю заодно и по голове. — Подумай сам, чему Илона может научить? Только пакостям!
— Не клевещи на сестру! — Сердце при упоминании о любимой екнуло.
Мальчишка, до того мирно стоявший в сторонке, решил, что сестренке нужна моральная поддержка, и рванул на помощь, повиснув на Денисе сзади и прикрывая тыл.
— Мо-ой! — взвыла русалка и получила два пенделя. Деверь после ее вопля как-то сразу утух.
— Ты что же это, зараза хвостатая, делаешь! Зачем парня дурманишь?! — в милый разговор включился Браторад, поднимая резной деревянный жезл с окованным набалдашником для удара. Русалка зашипела. — Да я тебя…
В это время протяжно и тревожно замычала корова на лугу.
Договорить ведун не успел, потому что в это мгновение из кузни выскочил как наскипидаренный Сухлик и попытался спрятаться за нашими спинами.
Еще бы! Его жаждали приласкать клещами и кувалдами добрые дяди три локтя в плечах и четыре, а то и пять локтей росту, так же шустро выскочившие за ним!
Ух-х! Да рядом с ними я сам выглядел слабосильным подростком!
Выбежавшие дюжие мужики одеты были незамысловато — в заскорузлые льняные штаны и рубахи, выглядывающие из-под кожаных передников. Пасторальная картина, если бы кузнецы не смотрели зверем. Эти славные служители Рицесиуса с повязками на лбу излучали что угодно, кроме доброты и смирения. С глухим ропотом они рванули за святотатцем, громыхая подкованными сапогами с широкими голенищами.
Оный, прекрасно понимая, что если хоть чуточку промедлит — то наступит его смертный час, видимо, решил не дожидаться подобной участи и очень даже резво начал бегать вокруг нас, по пути отчаянно вереща и подтявкивая:
— Я не виноват! Это они! Я ни при чем! Я только пошел, куда послали!
У нас в свою очередь немедленно зачесались руки приложить эту су… этого гадского Сухлика.
— Кувалду не одолжите? — вежливо поинтересовался я у одного из мимо пробегавших мужиков-молотобойцев. — И рукавицы? Я верну, ей-богу, верну! Только вдолблю одну лишнюю сваю в святилище — и тотчас верну!
Тот посмотрел на меня с подозрением. И отмахнулся.
— Извини, брат, — произнес на ходу. — Я сейчас сам из него заготовку сделаю.
— Это не я! Это он меня послал! — в который раз вякнул божонок, наматывая сто пятый круг.
— Кто — он? — заозирались кузнецы.