— Мерзавка! — орет сообразивший, в чем дело, бог и пытается до меня дотянуться, пока я проделываю то же самое с уцелевшим големом. Потом в темпе вальса сваливаю в комнату. Хлоп! Дверь надежно подперта стулом.
Слышен удаляющийся топот. Кто за кем гоняется: то ли голем за Иртихалом, то ли Иртихал за големом — из-за двери не видать. Но все равно приятно. Воображение у меня богатое.
А сам виноват… кто ж обезья… Илоночке гранату в руки сует?.. Вот и нарвался. На войне как на войне: или ты, или тебя!
Дубль третий. Дверь распахивается, Иртихала снова отбрасывает в противоположную сторону, но перед этим я успеваю метнуть ему пестик, а голему раковину, следом захлопнуть дверь изнутри и, как всегда, подпереть понадежней.
— Иди сюда, противный, — раздается урчащий голос Иртихала.
Дальше дробный топот по коридору, и я сползаю по стене, потому что не держат ноги. И вытираю холодный, обильно выступивший пот. Попытка, можно сказать, удалась, но голема жалко…
Все оставшееся время я потратила на уничтожение следов преступления, отдирая резину от косяка и выкидывая в окно. Когда через несколько часов в мою дверь сначала робко прокрался шибко помятый голем, а потом злющий Иртихал, я встретила их во всеоружии.
Итак… Барабанная дробь…
Вспомнив, как меня наряжали парфенушки, я чуть-чуть подкорректировала их дизайн и сейчас дефилировала перед двумя мужиками в крайне экзотическом виде. Думаете, в пальмовой юбочке и ожерелье из раковин на голую грудь? Не-эт!
Трепещите, неверные мужчины! На мне красовалась узкая, практически в облипку холщовая рубашка до колена. Серая, с миленькой вышивкой из черно-красных крестиков, складывающихся в странные узорчики, до умопомрачения напоминающие черепа со скрещенными костями. Одеяние было снабжено двумя разрезами до бедер по боковым швам, демонстрирующих короткие черные леггинсы, переходящие в красные чулки с подвязками.
Лапти, украшенные живыми цветочками на носках, обзавелись небольшими каблучками и металлической пластинкой с тремя шипами. Серенький платочек в красный и черный горошек, завязанный под подбородком кокетливым двойным морским узлом, сверху увенчался треуголкой.
К тому же я обильно полила себя со всех сторон настоем ладана на спирту. Если было бы чуточку больше времени — вообще в нем позамокала и вовнутрь влила! Для сугреву и придания глазам задорного блеска, голове — паров для усиленного мышления, а телу — легкости для перемещения в трехмерном пространстве.
Красоты, понимаешь, много не бывает! Это я поняла, когда увидела остолбеневших мужиков. Даже голем пал жертвой моего обаяния!