— Ну надо же, — я спрыгнула на землю, подняла руки вверх, потянулась, разминая затекшие от напряжения плечи. — Не понимаю, зачем такие сложности для простой грузовой платформы?
Ответил мне опять-таки Нрого, спускаясь по ступеням в моем направлении:
— Она и есть простая, Кирюсик. Системы управления кораблями значительно сложнее.
— Да? — стою, жду его приближения, потому что такое ощущение, что он ко мне не из вежливости направился, и к тому же в воротах показался Дьяр. — А зачем все усложнять?
Нрого подошел, остановился в шаге от меня, и хитро улыбаясь, произнес:
— Ничего сложного… для воина. И ты со временем разберешься, — весело подмигнул. — Так что там на счет того, что я самый-самый?
Вспомнила про Икасика и наплевав на гелликс, который значительно усложнял передвижение, бросилась на шею к воину, смачно расцеловала в обе щеки и искренне заявила:
— Ты самый лучший воин на свете!
И главное сказала я это абсолютно искренне.
— Да неужели? — ехидно вопросил он. А затем тоже меня обнял, но вместо того, чтобы поцеловать, прошептал. — Твой друг в подземелье. Проводника я дам. В схватки с воинами не ввязывайся, натрави на них Икаса, у малыша большие возможности. До появления эйтны-хассаш у тебя не более семи минут. Я спровоцирую конфликт и задержу Дьяра. Действуй, Пантеренок.
Нрого отстранился, а я… мне оставалось только разыграть карты, розданные в этой партии самим Нрого. И откровенно говоря, не так меня волновали его мотивы, как то, что план идеально соответствовал моим потребностям.
— Я так устала, — сообщила громко, и ничуть не стесняясь окружающих. — И спатки пора.
«Умничка, девошшшка» — прошипела левая из теней Нрого, отделившаяся от тела хозяина.
Левого я узнала сразу — у него рожа была такая с ехидцей, а правый он какой-то слишком правильный, на мой взгляд.
— Как побегаласссс? — поинтересовался левый, вызывая еще более широкую улыбку на моем лице, правда смотреть я старалась исключительно на Нрого. — Правильно, Кирассс, хватает подозрений Дьяра. Двигай во дворец, пока он не добрался до тебя.
А побежать не решится, позор для воина бегать за женщиной.
И так как я все еще смотрела на Нрого, увидела его хитрую улыбку, скользнувшую по губам.
Поворот, все с той же улыбкой на губах, весьма неприличный жест стремительно приближающемуся Дьяру и я побежала во дворец. Я не воин, мне можно.
По ступеням я взлетала, окрыленная не просто надеждой, а уверенностью в успешном завершении дела. Папик хмуро посмотрел на меня, но не сказал ни слова. То ли потому что не хотел, то ли потому, что считал Дьяра ответственным за мое воспитание.