И только когда я шагнула в проход, сзади послышалось сдержанное:
— Для собственной безопасности не покидай пределов своих комнат!
— А то что? — нагло поинтересовалась я, развернувшись к папику.
— Отдам правящему клану, — прошипел папандр, стоя спиной ко мне.
— Опять?! — у меня от возмущения такой прилив ярости обнаружился. — Я тебе что, штатная шлюшка что ли?!
Вопль мой получился громким, во дворе точно все расслышали.
Папик медленно повернулся ко мне, всем корпусом, внушительно так, и все так же тихо, произнес:
— Еще один побег, и я тебя под каждого из своих сыновей подложу, дочь!
У меня такое чувство возникло, словно внутри все от его тона задрожало. И от обещания. А самое страшное — глядя в непроницаемо черные глаза, я ему верила. Действительно подложит, исключительно в целях воспитания!
— Слыш, папик, — говорить тихо я и не пыталась даже, — а откуда такая уверенность, что сможешь?
Тишина вокруг была невероятная. Почему-то было такое чувство, что и его слова воины слышали, ну а в том, что все слышали меня, я даже не сомневалась.
Папандр мрачно сделал шаг ко мне. Я так же молча, достала нож.
И хассар Айгора остановился. Черные глаза сузились, на лице желваки ходуном, мышцы напряглись. Но сдержался. От действий, не от слов:
— Ты сильно пожалеешь о сказанном уже ночью, дочь!
— Ты пожалеешь раньше, отец!
Одно движение хассара, и со двора на ступени шагнуло трое воинов. Не сыновья точно, потому как рожи другие, и явно не молоды — это скорее матерые такие волчары, даже с сединой.
Причем среди этих троих и дедуля МакОрат затесался.
— На цепь ее, — едва слышно приказал отец, и демонстративно отвернулся.
А я в этот момент смотрела даже не на него, я смотрела на Дьяра, который замер, вступив на первую ступеньку, и смотрел на отца. С надеждой смотрел. Папандр отрицательно качнул головой, и у Дьяра как-то разом даже плечи опустились. А потом дедуля МакОрат закрыл двери.
Старательно гоню прочь мысли об отце, несправедливости и жестокости. Очень стремительно, потому что плакать сейчас совершенно не время.
— Глазки заблестели, — вдруг произнес один из воинов, причем насмешливо так.
— Это нехорошие слезы — злые, — глава клана МакОрат встал передо мной, сложив руки на груди. — Да, принцесса Киран? Мы ведь никогда и ничего не делаем просто так, и сюда ты тоже явилась не для того, чтобы с Дьяром побеседовать!
Проницательность конкретно этого индивида меня нервировала уже. Но прав, чего уж тут.
— Невесело у вас, — я раскладной ножик обратно сложила, под скептические хмыки присутствующих, которые явно потешались над крошечным, по их меркам, оружием.