Дина свернула из проулка на площадь. Никаких прохожих, она одна шла по городу в столь ранний час. Дул ветер, еще холодный, а по каменным плитам, теряясь в расщелинах, бежали тени – словно обрывки ночных кошмаров. Скоро, скоро солнце раскалит воздух, выбелит мостовую, прогонит ночь…
Вот и здание больницы. Окна темные, все спят еще. Хотя вон кто-то ходит у крыльца в больничной пижаме. Сердце у Дины сжалось. «Нет. Не может быть! – боязливо, с тоской подумала она. – Его же должны были забрать вчера в районный центр!»
Но это был Никита Раевский собственной персоной. Широкие, не по размеру, штаны, майка, длинный полосатый халат нараспашку… И черный платок, завязанный по-пиратски, назад, – потому Дина и не узнала его в первый момент, привыкла к забинтованной голове Никиты.
«Бинты сняли, значит. А почему он все еще здесь? Вертолет не прилетел? Или… или Никите стало хуже? Нет, нет, стало бы хуже, он лежал бы, а не бегал возле крыльца… Он ждет меня. Он опять меня ждет!» – ликующе подумала она.
Дина сама не ожидала, что так обрадуется Никите. Пока она шла через площадь, ее даже немного пошатывало – от волнения, от холодного ветра, от непонятного, странного предчувствия.
Она подошла к крыльцу, Никита шагнул ей навстречу и… они обнялись. Это само собой получилось.
– Дина… Дина! – Он застонал, засмеялся, потом принялся быстро-быстро целовать ее лицо.
– Что ты делаешь… – попыталась она возразить, отстраниться, но не смогла, еще крепче вцепилась в него. Тысячу лет она не испытывала подобного чувства. Даже забыла, как оно называется. А, радость!
– Дина, Диночка, Дина… – он целовал ее и целовал.
– Никита, сумасшедший… Увидят же! – Она сама подставляла ему лицо для поцелуев.
– Никого. Мы одни.
– Ты еще здесь. Почему?
– Не захотел. О тебе думал. Все время… Как же я без тебя! Отказался уезжать.
– Но голова… Это серьезно! Ты не должен рисковать своим здоровьем!
– Я здоров. Ты меня спасла, ты меня выходила. Без тебя – умру. Ты мой ангел-спаситель.
– Никита… – ахнула Дина. От этих его слов у нее даже глаза защипало. И ведь он даже не знал про перстень с рубином, про ту битву, которая действительно была за его жизнь, между двух ангелов словно… Он не знал об этой битве, но как будто угадал, почувствовал, как Дина боролась со смертью, склонившейся над его изголовьем.
Он прижался к ее губам с поцелуем. У Дины перехватило дыхание, она ощутила, что внутри у нее все звенит…
– Динка! Ну ты даешь! – со смешком крикнул кто-то рядом, затопал по деревянным ступеням.
– Ой… – Дина оттолкнула наконец Никиту. – Не надо. Здесь – не надо.