После собрания ко мне подошли два друга — комсомольцы Ваня Ющенко и Леня Сидоренко.
— Товарищ комиссар! — обратился Ющенко. — У вас найдется карандаш и два листа бумаги?
Я удовлетворил просьбу. Друзья, отойдя поодаль, о чем-то посовещались. Положив на колени полевую сумку, Ющенко написал несколько слов, подумал, потом встал и подошел ко мне.
— Вот, Александр Пахомович, — сказал он с застенчивой улыбкой, — хочется написать с чувством, а не получается. Не могу высказать!
С этими словами он протянул мне лист бумаги. Вверху написано: «Прошу принять меня в ряды партии».
Подошел и Сидоренко:
— Я тоже, Александр Пахомович, подаю заявлений.
Передо мной стояли два комсомольца. Широкоплечие, коренастые, с загорелыми, обветренными лицами. На груди в вырезах рубах виднелись морские тельняшки — подарок куниковцев. Такие похожие и вместе с тем разные. Партизаны, готовые на смертный бой с лютым врагом за великое дело ленинской партии.
Я обнял дружков-станичников за плечи. Мы медленно пошли вдоль островка, беседуя о священных обязанностях коммуниста.
…Поздним вечером Рыбальченко и я отправились к Куникову.
Ночная темнота окутала приазовские плавни. Лохматясь желтым камышом, — сухим чаканом, раскинулось дикое займище. Вокруг все — словно вымерло — ни шороха, ни огонька, но со сторожевых катеров зорко следили за подступами к отряду. Заметив нашу лодку, моряки запросили, кто плывет. Мы ответили условным сигналом. Вскоре быстроходный катер взял нас на буксир и доставил в «Комитет донских гирл».
Дежурный по штабу встретил нас приветливо и сообщил, что командир отряда вскоре вернется. Ждать пришлось недолго. Послышался шум глиссера, и мы крепко пожали руку Цезаря Львовича. Глядя на меня, он — сказал:
— Смотрите, как обстоятельства меняют людей. Сразу и не узнать. Сапоги забредшие, шапка-ушанка… А что с семьей?
Я ответил: сын на другой же день после нашей встречи ушел добровольцем в армию. Жена с дочерью эвакуировались.
Цезарь Львович произнес:
— Я так и думал тогда, что Михаил не захочет оставаться в тылу.
Мы вошли в домик, куда вскоре собрались комиссар отряда, начальник штаба, командиры катеров. Куников сообщил, что он побывал в штабе флотилии.
— Враг озверело рвется к Ростову, — говорил он. — Ожесточенные бои идут в районе Чалтыря, Большекрепинской. Мы должны срывать наступление фашистов, действовать на фланге — в районе Синявки и Недвиговки. Командование 56-й Отдельной армии и нашей флотилии поставило перед отрядом и партизанами ответственную задачу: взрывать мосты, железнодорожное полотно, портить связь, наносить удары по коммуникациям противника.