— Все благополучно! — доложил ему Рыбальченко. — Задание выполнено. Потерь нет…
На базе начальник штаба отряда составил сводку-донесение в штаб Азовской военной флотилии о проведенной операции. В донесении командование отряда с похвалой отзывалось о действиях моряков и партизан, отмечало их смелость и находчивость. В беседе со мной Куников говорил с восхищением:
— Прибыл к нам в отряд Евтушенко усталый, измученный. Предложил я ему отдохнуть, так куда там! Рассказал, как удалось обмануть немцев. Сметливые в Синявке живут старики.
Вскоре мы распрощались.
К утру похолодало, у берегов поблескивал ледок. Через двое суток движение по Дону на лодках и катерах прекратилось, реку сковало льдом.
После ночного боя, отдохнув, партизаны в свободное время делились впечатлениями. Особенно запомнился мне рассказ любимца отряда Вани Ющенко. Сдобренный народным юмором, рассказ молодого партизана я привожу в том виде, в каком записал его в ту пору. Я тогда подумал: крепок же дух наших бойцов, если они способны шутить в дни грозных испытаний!
«Иду впереди группы, — рассказывал Ющенко товарищам. — Ночь, хоть глаз выколи. Немцы ракеты пускают. Как погаснет ракета, в глазах еще темней. Идем, как по горячей сковородке. Знаем, что враг заминировал займище и северный берег Мертвого Донца. У каждого одно на уме — скорей пройти это коварное место. Идем тихо, след в след. Миновали займище, перешли железную дорогу, речку Заброд. Начались огороды колхозников. Места свои, знакомые. Одного опасаюсь: напороться на мину.
Ползем по огороду Ивана Топилы, а я и зацепись штаниной за кол, вбитый в землю. Наверное, бабка Топилиха к тому колу свинью привязывала. Меня в пот бросило. Почудилось, кто-то за ногу схватил и держит. Слышу, сзади наш старшой, Михаил Антонович Носачев, шепотом ворчит: „Чего, черт длинный, возишься на месте? Всю группу остановил“.
Я сразу пришел в себя. Как дерну ногой, аж штанина затрещала. Пробираемся дальше. С детства мне тут все закоулки знакомы. Вот и школьный двор, условленное место, откуда в бой идти. Гляжу — впереди немец. Присел вражина на углу переулка, у самого сада Максима Павленко, и глядит в нашу сторону.
Вот, думаю, влипли. Напоролись на немецкую заставу. Я потихоньку оборачиваюсь к Антоновичу, шепчу ему, что немец нас вроде бы не заметил.
— Если это так, — говорит старший группы, — надо его убрать без шума. Придется выполнить эту задачу тебе, потому как другие товарищи нагружены минами и гранатами. Ты не робей, говорит, всей группой прикрывать будем.