Мы залюбовались красотой гирл и на некоторое время даже забыли военные тревоги.
— Богатые места! — восхищению воскликнул Куликов.
Я знал, что на речке Средней старые рыбаки все еще рыбалили.
— Поедем к ним, — предложил я Куникову.
Рыбаки встретили нас приветливо. Они по-стариковски пожаловались, что в течение недели и ним никто не наведывался.
Мы подсели к бригадиру, моему давнишнему знакомому, односельчанину Ивану Герасимовичу Евтушенко.
— Как сыны воюют? — спросил я.
Лицо Ивана Герасимовича потемнело:
— На Алексея похоронная пришла… А от Андрюшки, младшего, давно нет писем.
Помолчали. Старик прокашлялся, словно сглотнул стоявший в горле комок, поглядел на меня, на Куникова:
— Похоже, партизанить собираетесь? Наверное, и товарищ, командир не зря к нам приехал? Ежели что от нас требуется — поможем. Приазовские плавни, ерики, протоки с малолетства знаем.
В воздухе послышалось гудение. Высоко в небе летели к Ростову немецкие двухмоторные бомбардировщики.
— Вот гады! И днем и ночью бомбят, — ругались, мрачнея, рыбаки.
Несколько человек ушли к лодкам. Они начали готовиться; к очередному заезду. Собрались в путь и мы, но бригадир обратился к нам с упреком:
— Неужто обидеть нас пожелали? Не откушавши ухи — уехать? Старых рыбачьих обычаев забывать не следует.
Мы переглянулись и остались.
Кашевар, бывалый рыбак, быстро разделал осетра, извлек икру. Иван Герасимович наблюдал, чтобы свежепробойную икрицу не пересолили. Неподалеку из весел устроили треногу, подвесили котел.
— Неужели всего осетра сварят? — поинтересовался Куников. — Ведь велик.
— Посмотрите, — ответил я Цезарю Львовичу, — вон у берега чистят и судака, и сазана. И все это пойдет в котел. Отведаете настоящей донской ухи из разнорыбицы.
Обед удался на славу. Куников угостил рыбаков вином. Выпили за победу над фашистскими захватчиками, закусили икрой. Подоспела уха. Жирные куски осетра и сазана разложили на свежескошенном камыше. Развели из ухи крепкий рассол, полили им рыбу.
— Впервые в жизни пришлось отведать такой благодати, — признался Куников и поблагодарил рыбаков за угощение.
Перед отъездом я сказал бригадиру Евтушенко:
— Враг наседает. Рыболовство придется прекратить. Пару лодок оставьте, замаскируйте их, а баркас и невод подготовьте к эвакуации на левобережье.
Мы душевно распрощались с пожилыми рыбаками, вернулись на катер и двинулись вниз по реке. У островка «Комитета донских гирл» пристали к берегу. Я сообщил Куникову, что во время половодья островок не затопляется, поэтому здесь удобно базировать Донской отряд водных заграждений, которым он командовал. Прохаживаясь среди высоких развесистых верб, командир моряков прикидывал, где лучше отшвартовать катера, в каких помещениях можно разместить штаб, команды, откуда удобней вести наблюдение за морем и главным; трактом, едущим из Таганрога в Ростов.