На третьи сутки на Малую землю прибыли главные силы основного десанта — им не удалось высадиться в районе Южной Озерейки. В свою очередь, гитлеровцы ввели в бой около двух дивизий. Если в первой стадии боя успех решали стремительность и отвага, то теперь под непрерывными атаками во много раз превосходящих сил врага надо было любой ценой закрепиться на отвоеванном плацдарме. И морская пехота славно вросла в землю. Под непрерывными бомбежками, на участке, где к концу семимесячной обороны не было метра площади, куда бы не упала мина, снаряд или бомба, под сквозным обстрелом советские войска стояли непоколебимо..
Коммунисты и политработники, партийные и комсомольские организации воспитывали у воинов-малоземелыцев железную стойкость, поддерживали высокий моральный дух. К бойцам, сражавшимся на Малой земле, неоднократно прибывали командующий Черноморской группой генерал И. Е. Петров, начальник политотдела 18-й армии полковник Л. И. Брежнев и другие политработники. Защитники Мысхако всем сердцем откликались на обращения Военного совета армии к ним, героям-малоземельцам… «Немецко-фашистская банда убийц и грабителей, — говорилось в одном из обращений, — ценой огромных потерь старается удержать Новороссийск. Героический десант на Мысхако создал реальную угрозу этому опорному пункту врага… Малая земля — это смертельный нож в спину подлого врага…
Боевые товарищи! На Малой земле решаются большие дела во имя освобождения нашей Родины от немецко-фашистских захватчиков…»
Удерживая Новороссийск и Таманский полуостров, гитлеровские войска стремились закрепить за собой морские коммуникации, прикрыть подступы к Крыму и ограничить действия Черноморского флота, который базировался в портах Кавказского побережья. Герои-малоземельцы мешали врагу успешно осуществлять данный план. Захватив плацдарм под Новороссийском, наши десантные части создали реальную угрозу правому крылу обороны противника и отвлекли на себя вражеские силы с других участков франта.
Сражение здесь не затихало ни на минуту. Сотни трупов устилали подступы к позициям десантников, а фашисты продолжали озверело лезть вперед. Куников, быстро оценивая обстановку, умело распределял силы. В короткие промежутки, едва стихал гул минометного и артиллерийского огня, негромкий голос его звучал спокойно и уверенно. Хладнокровие не изменило ему и в тот момент, когда немцы, выследив блиндаж, где помещался штаб десантников, бросили в атаку на штаб танки и автоматчиков. Майор вывел для отражения атаки немногочисленное прикрытие штаба. Он подал команду: