, ибо каждый отдельный член, как одушевленный методом, есть рефлексия в себя, которая, возвращаясь к началу, вместе с тем служит началом некоторого нового члена. Отрывки этой цепи суть отдельные науки, из коих каждая имеет
предыдущее и
последующее или, точнее – лишь
предыдущее, а в самом своем заключение указывает свое
последующее.
Таким образом и логика возвратилась в абсолютной идее к тому простому единству, которое есть ее начало; чистая непосредственность бытия, в котором первоначально всякое определение кажется угасшим или опущенным через отвлечение, есть пришедшая через опосредование, и именно через снятие опосредования, в соответствующее ей равенство с собою идея. Метод есть чистое понятие, относящееся только к самому себе; он есть поэтому то простое отношение к себе, которое есть бытие. Но он есть также наполненное бытие, понимающее себя понятие бытия, как конкретное, равным образом совершенно интенсивная полнота. В заключение следует об этой идее упомянуть еще, что в ней логическая наука во-первых, постигла свое собственное понятие. В бытии, начале ее содержания, ее понятие является, как некоторое внешнее ему знание в субъективной рефлексии. В идее же абсолютного знания понятие стало ее собственным содержанием. Она сама есть чистое понятие, имеющее себя предметом, и так как оно, как свой предмет, протекает полноту своих определений, то оно разви>{213}вает себя в полноту своей реальности, в систему науки, и заканчивает тем, что понимает это понимание самого себя, а тем самым снимает свое значение, как содержание и предмет, и познает понятие науки. Во-вторых, это идея еще логическая, она замкнута в чистую мысль, есть еще наука только Божеского понятия. Ее систематическое развитие, правда, само есть некоторая реализация, но содержащаяся внутри этой сферы. Так как чистая идея познания тем самым заключена в субъективность, то она есть побуждение снять последнюю, и чистая истина, как последний результат, становится также началом некоторой другой сферы и науки. На этот переход требуется еще здесь только намекнуть.
А именно так как идея полагает себя, как абсолютное единство чистого понятия и его реальности и потому совпадает в непосредственность бытия, то, как полнота в этой форме, она есть природа. Но это определение не есть некоторое становление и переход, как выше субъективное понятие в своей полноте стало объективностью, а также субъективная цель – жизнью. Чистая идея, в коей определенность или реальность понятия сама возвышена в понятие, есть скорее абсолютное