, что он оставляет такими эти определенности и не оказывается в состоянии привести их к единству через диалектическую силу, противоположную этой отвлеченной общности, т.е. через своеобразную природу, через понятие этих определенностей. Хотя рассудок через форму отвлеченной общности сообщает им, так сказать, такую
твердость бытия, какой они не имеют в качественной сфере и в сфере рефлексии, но через это упрощение он вместе с тем
одухотворяет их и так обостряет, что они именно на этой ступени приобретают способность саморазложения и перехода в противоположное им. Высшая зрелость и высшая ступень, которой нечто может достигнуть, есть та, с которой начинается его погибель. Устойчивость определенностей, в которую, по-видимому, вступает рассудок, форма непреходимости, есть форма относящейся к себе общности. Но она граничит с собственно понятием, и потому в ней самой выражается бесконечная близость
разложения конечного. Эта общность непосредственно обостряет определенность конечного и
выражает его несоответствие с нею. Или, правильнее сказать, его соответствие уже наступило; наступило отвлеченно определенное положение, как одно с общностью, и именно потому не для себя, как бы оно было лишь определенное, но только как единство себя и общего, т.е. как понятие.
Поэтому, во всех отношениях превратно разделять, как то обычно делают, рассудок и разум. Если понятие считается чуждым разуму, то на это следует скорее смотреть, как на неспособность разума признать себя в понятии. Определенное и отвлеченное понятие есть условие или, правильнее, существенный момент разума; оно есть одухотворенная форма, в которой конечное через общность, в коей оно относится к себе, само возгорается в себе, как диалектически положенное и тем самым как самое начало явления разума.
Так как определенное понятие в предыдущем изложении изображено в своей истине, то остается лишь указать, чтó в нем тем самым положено. Различие, существенный момент понятия, но еще в чисто общем неположенное, как таковой, вступает в определенном понятии в свои >{29}права. Определенность в форме общности в связи с нею образует простое; это определенно общее есть относящаяся к себе самой определенность, определенная определенность или абсолютная отрицательность, положенная для себя. Но относящаяся к самой себе определенность есть единичность. Как общность непосредственно есть в себе и для самой себя уже частность, так непосредственно в себе и для себя частность есть также единичность, на которую следует смотреть ближайшим образом, как на третий момент понятия, поскольку он прочно