— Что они тут, чокнулись? — прошептал он своему сообщнику. — Дверь-то не заперта! Ну и дела!
— Тем лучше для нас, — ответил его сообщник, черноволосый взломщик, которого все, кто его знал, звали Громила-Карлссон.
Громила-Карлссон зажег карманный фонарик, и они прокрались на кухню. Там никого не было. Но в комнате рядом спала Пиппи, и там же стояла маленькая кукольная кроватка господина Нильссона.
Громила-Карлссон открыл дверь и осторожно заглянул в комнату. Там было спокойно и тихо, а свет фонарика заплясал по всей комнате.
Когда лучи света коснулись кровати Пиппи, бродяги, к своему величайшему удивлению, не увидели ничего, кроме пары ног, покоившихся на подушке. Голова Пиппи, как обычно, лежала под одеялом у изножья кровати.
— Должно быть, это и есть та самая девчонка, — прошептал Громила-Карлссон Блуму. — И теперь, верно, она крепко спит. А где, как ты думаешь, где может быть этот Нильссон?
— Господин Нильссон, с вашего позволения, — послышался спокойный голос Пиппи. — Господин Нильссон лежит в маленькой выкрашенной в зеленый цвет кукольной кроватке.
Бродяги так перепугались, что их просто затрясло от страха. Но тут они осознали то, что сказала Пиппи. В кукольной кроватке спал господин Нильссон. При свете карманного фонарика они разглядели также кукольную кроватку и лежавшую в ней маленькую обезьянку. Громила-Карлссон не смог удержаться от смеха.
— Блум, — сказал он, — господин-то Нильссон — обезьяна, ха-ха-ха!
— Да, а ты думал, кто он? — раздался из-под одеяла спокойный голос Пиппи. — Машинка для стрижки газонов, что ли?
— А твои мама с папой дома? — спросил Блум.
— Нет, — ответила Пиппи. — Их нет! Они уехали! Совсем уехали!
Громила-Карлссон и Блум просто закудахтали от восторга.
— Послушай-ка, милая детка, — сказал Громила-Карлссон. — Вылезай из-под одеяла, поболтаем!
— Не, я сплю! — сказала Пиппи. — Что, опять хотите поговорить о загадках? Тогда, может, сначала отгадаете эту: что за часы, которые идут и идут, а никогда до двери не дойдут?
Но тут Блум решительно сорвал одеяло с Пиппи.
— Ты умеешь плясать шоттис? — спросила Пиппи, серьезно глядя ему в глаза. — А я умею!
— Ты задаешь слишком много вопросов, — сказал Громила-Карлссон. — Не можем ли мы немного расспросить тебя тоже? Где у тебя, например, деньги, которые только что валялись на полу?
— В чемодане на шкафу, — чистосердечно ответила Пиппи.
Громила-Карлссон и Блум ухмыльнулись.
— Надеюсь, дружок, ты ничего не имеешь против, если мы их заберем? — спросил Громила-Карлссон.
— О, пожалуйста, — сказала Пиппи. — Ясное дело, нет.