С противоположной стороны открывается водительская дверь, и выходит Кай. Он идет, разбрызгивая воду, ступает на поддоны и кладет ладонь на ручку пассажирской двери.
Я знаю, кто может за ней сидеть. Знаю, кто наверняка окажется за темным тонированным стеклом. Мерриэл пристально смотрит на меня, я чувствую это кожей. И не отрываясь гляжу на дверцу «рейнджровера». Я готов сделать все, что в моих силах, чтобы спасти Селию, пока есть хотя бы малейшая возможность. Кажется, существовать такой возможности остается совсем недолго, но это все, что я могу сделать, и я постараюсь использовать этот единственный шанс, позволяющий хоть как-то повлиять на ситуацию. Когда дверца открывается и я вижу Селию, я изображаю удивление, но и только. Смотрю на нее какое-то время, затем оборачиваюсь и бросаю мимолетный взгляд на Мерриэла.
С Селией явно пока не случилось ничего плохого. Она смотрит на Мерриэла, затем на Кая, который все еще придерживает для нее дверцу. Она выходит, делает шаг вперед и морщит нос, почувствовав дурной запах. На ней синие джинсы, плотная красная блузка и желтая с белым походная куртка. Волосы распущены. Туристские ботинки. Лицо выражает холодную злость.
— Что ты думаешь… — начинает она вопрос, обращенный к Мерриэлу, но тут же останавливается, будто только сейчас заметив меня; о боже, девочка, только не торопись, подожди, не ляпни лишнего. Она глядит на меня и хмурится,—
Это… Это же Кен Нотт. С радио. — Она мечет в Мерриэла обвиняющий взгляд. — Какого дьявола, что, интересно, он-то мог натворить? — В конце ее вопроса звучит чуть ли не смех.
Мерриэл сидит, где сидел, то есть на крыле «бентли». Кай аккуратно закрывает дверцу «рейнджровера» и, сложив руки внизу живота в позе вышибалы, встает рядом с Селией, наблюдая за происходящим. Те двое парней, которые меня привезли, неподвижно стоят у меня по бокам.
— Давай спросим его самого, ладно? — любезно предлагает Мерриэл. Он смотрит мне в лицо, — И как вы думаете, Кен, почему вы оказались здесь?
— Мистер Мерриэл, — говорю я. — Мне абсолютно ничего не известно на сей счет. Не знаю, в чем вы меня подозреваете, однако…
Мерриэл недовольно крутит головой.
— Так не пойдет, Кен. Вы сразу же начинаете врать, разве не так? — Он делает вид, что очень мной разочарован, — Мне казалось, в своих передачах вы всегда убеждаете слушателей говорить правду, даже если она не слишком приятна, но согласитесь, первый же ваш ответ оказывается самой банальной ложью.
— Е-е-если, — начинаю я, заикаясь, наверное, впервые после того, как мне минуло четыре года, и, выдохнув почти весь воздух, с большим трудом продолжаю: — Если я сделал что-то такое, чем вы недовольны, мистер Мерриэл, то искренне о том сожалею.