— О нет, это еще не шторм. Хотя, конечно, не самая обычная ее походка. Так, где-то посередке; скорее просто поспешная.
— Что ты ей сказал?
— На этот раз я вообще ни при чем. Просто напряг по работе, оттого и буря. Где Крейг?
— Забирает Никки, — Она взглянула на часы, — Скоро придет.
— Ну а как прекрасная…
— А как там твоя программа? — перебила меня Эмма.
— Ты еще спрашиваешь! — Я притворился обиженным, — Не слушаешь, что ли?
— Ты меня отвадил, когда говорил, что оружие должны иметь одни преступники.
— Собственно, мы, кажется, выразились не совсем так.
— Может, стоило выражаться яснее. Так что ты сказал?
— Не помню, — солгал я.
— Нет, помнишь. Что преступники должны иметь оружие.
— Вовсе нет! Совсем другое. Я привел такой довод: если вы заберете оружие у нормальных законопослушных людей, то получится, будто оружие останется у одних преступников. На самом деле довод очень дерьмовый и придуман теми, кто просто хочет иметь оружие.
— Почему?
— Потому что именно обыкновенные законопослушные граждане и сходят с ума, а потом отправляются в какую-ни-будь начальную школу и там открывают огонь по детям; по сравнению с ними уголовники пользуются оружием куда более осмотрительно и ответственно. Для них оружие является обычным орудием труда, которое они используют против других преступников, а вовсе, добавил бы я, не против целого класса детишек, которым не исполнилось и восьми.
— Ты сказал: преступники должны иметь оружие — это цитата. Я слышала.
— Если я это и сказал, то преувеличивая, для комического эффекта.
— По правде сказать, я не думаю, что это…
— Ты, кажется, пропустила целый кусок моих рассуждений, — остановил ее я, — Помнится, мы пришли к выводу, что оружие можно давать только тихим психам и людям, с головой ушедшим в себя, а там уже как получится, преступники они или нет. Потому что сходят с ума только тихони. Ты не замечала? А потом их потрясенные соседи твердят одно и то же: он всегда был такой спокойный, мы и подумать не могли… Так вот: оружие — только психам. В этом весь смысл.
— Ты сам себе противоречишь. Только что ведь говорил — мол, оружие должно иметься у всех.
— Эмма, я же профессиональный спорщик. Зарабатываю на жизнь, говоря всякую всячину всем наперекор. Может, я передумал. Осознал вдруг, что играю на руку тем, кто заявляет, будто Америка и Израиль превратились в благословенный рай, царство мира и порядка благодаря тому, что там каждый вооружен до зубов.
Эмма усмехнулась.
— Однако, — возразил я только что сказанному, делая патетический жест рукой, в которой не было виски, — статистика не больно-то на их стороне. В Швейцарии тоже вот оружия много, а преступлений, связанных с его применением, не очень.