— Нет, я только хотел сказать, что если англичанам не хочется стать частью Европы, то и пускай. Но послушайте, разве для нас, шотландцев, это повод тоже отказываться? Пускай они идут своим путем. А мы пойдем нашим. Нам они не нужны. Знаешь, друг, иногда они просто путаются у нас под ногами.
Подобный поворот мысли заставил меня рассмеяться. Фил изобразил обиженного.
— И это я слышу от представителя нации, которая дала нам «Крэнкиз»?[67] — произнес он с негодованием в голосе, — И шоколадный батончик «Марс» во фритюре? Это мы путаемся под ногами у вас!
Я продолжал смеяться.
— Ладно, Ангус, — проговорил я, — понятно, что ты хочешь сказать. Однако мы, то есть шотландцы, можем посмотреть на это дело и с другой стороны, правда? Когда Британская империя представляла собой то, чем стоило гордиться, что мы тогда говорили? «Не надоть, — говорили мы, — забывать, кто именно империю создавал; мы были ее лучшими солдатами, лучшими инженерами и так далее, мы строили для нее корабли и добывали уголь, чтобы они могли плыть. Да, конечно, когда вы, англичане, продвигали цивилизацию в какую-нибудь африканскую глухомань, всем заправлял английский генерал, окруженный фатоватыми всадниками из свиты, заберется куда повыше и голосит: в атаку, мол, хлопцы, но настоящую-то работу как раз делали наши ребята в киль-тах, которые шли в штыковую под звуки волынок». А кстати, я не забыл сказать, что мы изобрели паровую машину и телевизор? Ведь так? Но затем, когда империализм начал становиться бранным словечком, мы запели по-другому: «Пусть крепнет солидарность с черными братьями! Оченно вас понимаем! Эти английские ублюдки пришли в нашу страну хозяйничать раньше, чем в какую-либо другую, да, именно так; так что мы провели под игом империализма три сотни лет. Тотальная эксплуатация. Слямзили у нас паровую машину и телевизор, между прочим».
Где-то на середине моей тирады в мобильнике Ангуса что-то щелкнуло и раздались гудки.
Фил прокомментировал это так:
— Ангус покинул эфир.
— Похоже, что так, — согласился я, поглядывая на студийные часы и вычеркивая карандашом еще один пункт в сценарии, — Итак, завершился очередной раздел нашей передачи, который мы называем «Безумству храбрых», это когда самые отчаянные смельчаки, не боясь оскорблений, звонят, чтобы над ними поиздевался настоящий профессионал. Нам также удалось заполучить кое-какую чрезвычайно важную информацию о всяких штуковинах, которым вам так не хватало, хотя вы об этом ни сном ни духом. А потом — раз уж зашла речь об оскорблениях — послушайте Шегги