Джиллиан запрокинула голову назад, подставляя ему шею, и Дункан принялся целовать ее туда, где пульсировала жилка. Поразительно, но эта женщина и в море пахла свежими весенними цветами. Просто загадка! Когда Дункан закрыл глаза, ему представились цветущие луга Мэриленда.
Джиллиан поцеловала его в щеку. Дункан давно перестал бриться, и у него отросла рыжая борода, закрывшая татуировку на щеке. Джиллиан относилась к бороде одобрительно, говорила, что та самым восхитительным образом щекочет ее в разных важных местах.
Именно об этих местах Дункан сейчас и думал.
Их уста слились в жарком поцелуе, и Дункан действительно ощутил языком привкус меда.
— Дай-ка я отведу тебя туда, где нам будет удобнее, — прошептал Дункан, взял жену за руку и потащил ее к койке.
Усадил ее, снял через голову теплую куртку. В каюте было холодно, так что приходилось сидеть в верхней одежде.
Джиллиан, улыбаясь, смотрела на мужа, полная радостного предвкушения.
Дункан покачал головой. Она говорит, что любит его. Возможно, это и правда. Но все дело в том, что она его по-настоящему не знает, иначе преисполнилась бы к нему презрения и отвращения.
Но держать сердце на запоре с каждым днем становилось все труднее. Джиллиан без конца пробивала все новые и новые бреши в его обороне. Эти ее невинные вопросы, ее смех… Дункан чувствовал, что она пытается пробраться к нему в душу, пытается влюбить его в себя. Надо сказать, что чертовка изрядно преуспела в этом опасном деле.
— Дункан, — прошептала она, потерлась щекой о его рот.
Ее руки проскользнули ему под рубашку и коснулись горячей кожи.
Дункан слегка укусил ее за мочку уха, думая, что за минувшие месяцы жена многому научилась. Жаль только, из-за холода на ней слишком много всего надето. Столько всяких юбок, кофточек, шалей — такое ощущение, что ее и за час не разденешь. С другой стороны, разве можно придумать занятие приятней?
Он потащил с нее платье через голову, а Джиллиан тем временем расстегивала ему рубаху на груди. Затем последовала очередь шерстяных юбок.
Но вот он и добрался до кожи.
Дункан нетерпеливо скинул сапоги и уложил жену на койку. Теперь на ней остались только рубаха, толстые вязаные чулки да сапоги.
— Быстрей же, что ты медлишь, — торопила его она, а он, пыхтя, стягивал с нее сапог для верховой езды. На плечах Джиллиан появились мурашки.
— Что ты меня подгоняешь, — пробурчал он. — Хочешь побыстрей заняться любовью или просто замерзла?
С сапогами было покончено, и он принялся за подвязки.
— И то, и другое, — хрипло ответила Джиллиан.
Дункан стянул с нее чулки и разочарованно ахнул: