Джиллиан почувствовала на себе сердитый взгляд Беатрисы.
— Ну хорошо. К какому часу мне быть готовой?
— В семь. Ровно в семь. — Индиго сжал ей руку.
Она кивнула, надеясь, что разговор окончен.
— И вот еще что…
Джиллиан замерла.
— Что?
— Наденьте то платье, которое я вам недавно подарил. Хочу посмотреть, идет ли этот цвет к вашим волосам.
— Хорошо.
— Желаю счастливо погулять.
Когда они отошли подальше, Джиллиан прошептала:
— Как мне отвратительны его прикосновения.
— Не такой уж он ужасный. И он искренне к тебе привязан.
— Убийца. Он убил Дункана.
— Христианка должна уметь прощать. Ненависть — тяжкий грех. Она сжигает душу. Индиго как заблудший ребенок. У него было тяжелое детство. Представляешь, отец только и делал, что водил в дом всяких непотребных женщин.
— Заблудший ребенок? — фыркнула Джиллиан. — По-моему, Беатриса, ты неравнодушна к этому чудовищу.
Беатриса порозовела.
— Не смеши меня. Зачем он мне нужен? — Они свернули в джунгли. — Он для меня слишком… слишком мужественный.
Тут Джиллиан не выдержала и рассмеялась. Пожалуй, Беатриса была отчасти права. Следовало признать, что Индиго не лишен своеобразного обаяния. Во всяком случае, женщины в нем души не чаяли. Жаль, что Джиллиан этого обаяния не чувствовала. Тогда легче было бы смириться с судьбой.
— Куда ты меня ведешь? — спросила она. — Покажешь очередную козу, которую задушила змея? Мне все это уже надоело до смерти.
— Нет, змея здесь ни при чем. Я хочу тебе показать поселок рабов.
— Ага, значит, ты не просто так вытащила меня на солнцепек.
— Ну вот, ты уже разговариваешь, как прежняя Джиллиан. Пойдем, это недалеко.
Они шли по тропе примерно с четверть мили, а затем джунгли кончились, и показалась деревенька, расположенная на открытом пространстве. Селение состояло из конусообразных лачуг, построенных из древесных стволов и соломы.
— Так значит, здесь и живут рабы? А зачем ты меня сюда привела? — Джиллиан вытерла платком вспотевшую шею.
— Слушай, пора нам с тобой заняться каким-нибудь делом.
Из хижины выбежал голый темнокожий ребенок, увидел Беатрису и заковылял к ней. К изумлению Джиллиан, сестра ничуть не удивилась, а подняла малыша на руки.
— Я вижу, ты бывала здесь и раньше, — ахнула Джиллиан. — Этот ребенок тебя знает.
Беатриса погладила малыша по головке.
— Он сидит с бабушкой, а родители работают на плантации. Правда, маленький?
Джиллиан огляделась по сторонам. Хижины были в ужасающем состоянии — того и гляди развалятся. Тощие, голодные псы рылись в отбросах, надеясь хоть чем-то поживиться. Из джунглей вышла древняя, сгорбленная негритянка с корзиной на голове. В корзине был большой кувшин, до краев полный водой.