— Мной установлено, рейхсфюрер, что пасторы Бонхёфер и Шёнфельд связались с Всемирным советом церквей в Женеве. Позиция этого совета по отношению к рейху вам известна. Более того, Бонхёфер в Стокгольме встретился с британским епископом Беллом. Неопровержимые факты свидетельствуют, что Бонхёфер — доверенное лицо Остера.
— Попытка снюхаться с англичанами за нашей спиной? — спросил Гиммлер.
— Похоже на это, рейхсфюрер. Мои люди в настоящее время «ведут» также некоего обер-лейтенанта Мюллера. Мюллер но распоряжению Остера приписан к мюнхенскому отделению абвера. Он часто бывает в Риме, в Ватикане. Он лично знаком с Пием XII. Это знакомство началось еще в Мюнхене, когда папа был кардиналом Пачелли. Пий дружен с британским послом при Ватикане Осборном. Выстраивается цепочка: Остер — Мюллер — папа — Осборн…
— Это все очень интересно, Рейнгард, очень… Но не вспугните их раньше времени, — посоветовал Гиммлер.
Генерал Ганс Остер — ему недавно присвоили это звание — снова почувствовал руку «человека с железным сердцем» — Гейдриха. Двойной агент абвера и службы безопасности Эйчат признался обер-лейтенанту Мюллеру в том, что приставлен следить за ним. Мотивы, побудившие Эйчата сказать об этом Мюллеру, были не ясны Остеру. Стало ли об этом признании каким-либо образом известно людям Гейдриха, Остер тоже не знал. Эйчата через несколько дней нашли застреленным в номере гостиницы «Амбассадор» в Риме.
Но, как бы там ни было, Остер выбрал свой путь и не свернет с него.
Ганс Остер родился в семье дрезденского пастора. В молодости был артиллерийским офицером, а потом работал в генштабе. Все знали его в то время как «консерватора до мозга костей»: он стоял за кайзера и презирал демократов. В Веймарской республике, как и большинство военных, он оказался не у дел. Но в тридцать пятом году и ему нашлось место в армии. Его друг Вильгельм Канарис возглавил военную разведку — абвер и пригласил Остера на должность начальника центрального отдела.
Работая в абвере, Остер оказался в гуще военных и политических событий того времени.
Остер считал, что армия должна оставаться вне политики. Но жизнь заставила пересмотреть эти взгляды.
Убийство в тридцать четвертом году главы штурмовиков Рема и его ближайших помощников — «ночь длинных ножей» — вызвало в нем резкий протест. Эта было беззаконие.
Но Остер не знал тогда подоплеки дела. Он считал, что это сделано без ведома Гитлера. Но шло время, и Остер убеждался, что созданные и подчиненные Гиммлеру отряды СС занимали в жизни государства все более значительное место. Эти люди, что называется без роду и племени, стали той силой, на которую прежде всего опирался Гитлер.