Правда, когда начались аресты по делу «Красной капеллы», Гиммлеру тоже пришлось пережить немало неприятных часов.
14 сентября сорок второго года гестапо схватило Анну Краус, известную берлинскую «предсказательницу судеб». Узнав об аресте Анны Краус, рейхсфюрер нервно забарабанил пальцами по столу. Начальник гестапо Мюллер находился в его прямом подчинении, но отношения с ним у Гиммлера были совсем не те, что с Шелленбергом. Анну Краус следовало немедленно забрать из гестапо и передать Шелленбергу.
Гадалке надо было как можно скорее отрубить голову.
Дело «Красной капеллы», по сути, было закончено.
А ведь потянул эту организацию за одну малюсенькую ниточку этот… как его, Беккерт, кажется… Тот, что был у него тогда на приеме…
Какая ирония судьбы! Человек, уже стоявший одной ногой в могиле, успел отправить на тот свет десятки людей. И все эти люди были здоровы, молоды и могли бы прожить еще много лет…
Керстен тогда предрекал ему, кажется, год. Жив ли еще Беккерт? Надо спросить об этом Вальтера.
Карл Беккерт с трудом поднялся на третий этаж. Приступ тяжелого кашля сотрясал его худое тело. Беккерт никогда не был склонен к полноте. Болезнь его иссушила.
Копков, который встретил его в коридоре, посмотрел на него как на выходца с того света. Никто из его сослуживцев не думал, что он притащится сюда после санатория.
Открыв своим ключом дверь в кабинет, Беккерт прошаркал к окну и распахнул его. Застоявшийся воздух стал редеть, с улицы вливался густой, напоенный запахом цветущих деревьев, свежий поток.
Беккерт присел на кожаный диван неподалеку от окна и закрыл глаза. Постепенно дыхание восстанавливалось и головокружение прекращалось.
При входе в здание он столкнулся со Старым Гюнтером, истопником. На его попечении, перед тем как отправиться в больницу, а потом в санаторий в Кюлюнгсборн, он оставил свою канарейку.
— Мойн, Гюнтер! Как поживает моя птичка?
— Мойн, мойн, герр Беккерт! — У Гюнтера для его лет были на редкость хорошие, зубы, но слух стал неважным.
— Как поживает моя птичка? — громче повторил Карл.
— Аллес ин орнунг! (Все в порядке!)
— Притащи ее наверх.
— Яволь.
Чуть припадая на правую, раненую ногу Старый Гюнтер внес в кабинет клетку: в кормушке — конопля, в небольшой стекляшке — водица.
Канарейка Симка весело прыгала по жердочкам. Беккерт приблизился к клетке, и Симка забеспокоилась. Узнала. Во всяком случае, Беккерту приятно было так подумать.
— Здравствуй, Симка! — сказал он.
Пока Беккерт лечился, Симка жила в подвале, в помещении, отведенном Старому Гюнтеру, где у него хранились кочережки, совки и всякие другие вещи, необходимые истопнику.