Цвейг родился в Германии. Его брат — левый социалист Курт Розенфельд — действительно работал с Радо в Инпрессе в Париже с тридцать третьего по тридцать шестой год. Розенфельды — евреи, вынуждены были бежать во Францию после прихода Гитлера к власти. Нередко в Инпрессе появлялся и Эвальд Цвейг. Он и тогда был не в меру любопытен.
В Париже Цвейг быстро и ловко устроился, получил французское подданство, женился на богатой эмигрантке из Венгрии, но от него всегда «дурно пахло». Эти слова принадлежали Курту Розенфельду, его брату, который тоже сторонился его, особенно после того, как Цвейг Рамо стал сотрудничать в порнографическом издании «Пари секс апил».
И вот этот человек сидит, вальяжно развалясь в кресле напротив Радо, и ведет разговор в таком тоне, будто они давние приятели.
— Если я вам скажу, кто мои лучшие друзья, вы не поверите, — все с той же самодовольной улыбкой, не сходившей с его лица, разглагольствовал Цвейг. — Мои ближайшие друзья — мистер Аллен Даллес и Иосиф Сталин!..
Цвейг сделал паузу. Она была точно рассчитана. По истечении ее продолжал:
— Конечно, у вас есть все основания усомниться в моих словах. Однако это так, месье Радо! — Окинув взглядом обстановку, Цвейг заметил: — А вы, я вижу, не очень богато живете. Кстати, где ваша очаровательная супруга?
— Лена скоро придет, — односложно ответил Радо, мысленно прикидывая, что может быть известно Цвейгу о нем, Радо, сегодня.
— А дети здоровы? — спросил Цвейг, демонстрируя хорошую память.
— Дети здоровы. Они в школе.
— Послушайте, Шандор, а ведь я к вам по делу, — понизив голос, сказал Рамо Цвейг. — Я не случайно упомянул Аллена Даллеса…
— А кто это такой? — перебил Радо.
— Как, вы не знаете? — Цвейг изобразил на своем лице изумление. — Это представитель американских секретных служб в Швейцарии. Но, я надеюсь, вы знакомы с американским консулом Хагардом?
— А почему я должен быть с ним знаком, какое я имею к нему отношение?
— Ну как же?! Американцы и русские — союзники!
— Господин Цвейг, вы пришли не по адресу, — холодно заметил Радо. — Все, что вы говорите, меня нисколько не интересует, и если вы не прекратите этот разговор, я выставлю вас за дверь. Скажите прямо, что вам от меня надо?
— Послушайте, Радо. Вы вправе, конечно, не доверять мне. Мы с вами не виделись много лет. Возможно, вы думаете, что я остался таким, каким вы знали меня в Париже? Вскоре после того, как вы уехали из Франции, я стал работать вместе с моим братом. Скажу вам больше. Я знаю от Кента, что вы — советский разведчик.
Теперь настала очередь удивляться Радо, но в словах его прозвучало только недоумение.