Крошка Нильс Карлсон (Линдгрен) - страница 7

Это предложение показалось Ниссе необыкновенно заманчивым.

— Я буду сидеть тихо, как мышка! — пообещал он.

— Что случилось? Почему у тебя мокрые волосы? — немного погодя спросила мама.

Вся семья сидела за столом и обедала.

— А я купался, — ответил Бертиль.

— Купался? — переспросила мама. — Где же ты купался?

— В этой мисочке, — сказал Бертиль и, тихонько смеясь, показал на мисочку с желе, которая стояла посреди стола.

Мама с папой решили, что он шутит.

— Как хорошо, что Бертиль опять весёлый, — обрадовался папа.

— Да, бедный мой мальчик, — вздохнула мама. — Жаль, что он целыми днями один.

Бертиль почувствовал, как под рубашкой у него что-то зашевелилось. Что-то тёплое, очень-очень тёплое.

— Не расстраивайся, мама, — сказал он. — Потому что мне ужасно весело, когда я — один.

И, сунув указательный палец под рубашку, он осторожно погладил Крошку Нильса Карлсона.

Нет, больше мне не выдержать, — совершенно неожиданно сказала мама Гуннара и Гуниллы перед Новым годом.

— Да, и мне тоже, — подтвердил папа Гуннара и Гуниллы.

Гуннар же и Гунилла, лежавшие в детской, всё слышали. Они-то хорошо понимали, что именно не могут больше выдержать мама с папой. Ведь Гуннар и Гунилла были больны уже целых четыре недели. Нельзя сказать, что так уж опасно больны. Но всё-таки им пришлось лежать в постели и чуть что — звать маму. Четыре недели — это много дней, и много-много часов, и много-много-много минут. И почти каждую минуту Гуннар с Гуниллой звали маму и просили то попить, то сказку почитать, то простыни перестелить, потому что они насыпали туда сухарных крошек. Гуннару и Гунилле казалось, что дни тянутся ужасно медленно; если приставать к маме было уж вовсе не с чем, они во всё горло кричали:

— Мама, который час?

Им надо было только услышать, скоро ли раздастся уютный и бодрящий удар часов, возвещавших, к примеру, время, когда им принесут сок или булочки или когда вернётся домой из банка папа.

Но теперь и папа сказал, что он больше не выдержит, даже он!

— Я думаю, — решил он, — купить детям собственные часы. И завтра же. Тогда, по крайней мере, они не будут больше спрашивать, который час.

Следующий день оказался полным ожидания для Гуннара и Гуниллы. Им было ещё труднее обычного спокойно лежать в постели.

— Интересно, какие нам купят часы? — размышлял Гуннар.

— Может, будильник, — спросила Гунилла, — или красивые часы из Далекарлии?

Но когда папа наконец-то, наконец-то пришёл домой и развернул пакет, который принёс с собой, то в нём не было ни будильника, ни далекарлийских часов. Там были часы с кукушкой. Папа повесил их на стену в детской, и не успел он это сделать, как стрелки показали уже шесть часов. И тут — нет, такого вам видеть не доводилось — в часах отворилось окошечко, и оттуда выскочила маленькая деревянная кукушка. Она послушно пропела шесть раз, чтобы все знали: сейчас шесть часов, ни больше и ни меньше. После этого она снова исчезла, и окошечко за ней захлопнулось. Папа объяснил детям, какой механизм у этих часов и почему деревянная кукушка может выскакивать из окошечка и петь. И рассказал, что такие вот часы с кукушкой делают в Швейцарии.