Немец осел на землю с маленькой круглой дырочкой между глаз – все же гордость стрелковой секции и лучший ученик покойного Николаича никогда не промахивался. В последний момент пальцы уже мертвого немца рефлекторно дернулись, автомат выплюнул короткую очередь, но прошла она куда-то в небо, срубив там, в кронах деревьев, пару ни в чем неповинных веток.
И вдруг стало невероятно тихо. Где-то, совсем рядом, еще стреляли, но звуки проходили мимо сознания Александра, не вызывая в нем никакого отклика. Кончено, он сделал все, что мог, кто может – пусть сделает больше. Ручка-пистолет выскользнула из разжавшихся пальцев, спряталась в рукаве. Пора было уходить, хватило бы сил.
Гранатомет удобно устроился на плече вместе с винтовкой, автоматы Александр брать не стал – все равно не утащить. Правда, и от гранатомета он избавился почти сразу, утопив его в первом попавшемся болоте. Не факт, что он сумеет дойти, и совсем не надо, чтобы немцы нашли вместе с его хладным трупом еще и оружие из другого мира. А здесь… ну, пускай ищут, это, пожалуй, задача похлеще, чем найти иголку в стоге сена. Да и не будут искать – они же даже представления не имеют о том, что против них применили. Так что от гранатомета Александр избавился безо всякого сожаления, а вот винтовку не бросил, хотя, наверное, стоило бы. Но вот не поднялась рука оставить это верное, так долго послужившее оружие, даже если тащить его было откровенной глупостью. Впрочем, Александр не размышлял на эту тему – в голове не было никаких мыслей, на них не оставалось ни времени, ни сил.
Сколько он шел? Трудно сказать, ощущение времени пропало очень быстро. Даже в ту ли сторону он идет, Александр сейчас не смог бы сказать- просто механически переставлял ноги, не обращая внимания ни на медленно сгущающуюся вечернюю мглу, ни на орущую в кармане рацию. Он шел вперед, потому что остановиться было страшно. Остановиться значило вначале сесть, потом лечь, и вот уже мир исчезнет, останется темнота. Киллеру, отправившую в нее несчетное количество народу, почему-то очень не хотелось узнать, что там, с другой стороны.
И все же он дошел. Вернее, почти дошел – в темноте мерцание окна видно было на довольно приличном расстоянии, метров сто, не меньше. Здесь, в лесу, конечно, не так далеко, от силы два десятка метров, но боже, какими тяжелыми оказались эти метры. Когда он вышел на открытое пространство, сил уже почти не было, но две размытые фигуры, метнувшиеся ему навстречу, он рассмотрел хорошо. Своих здесь быть не должно, он сам приказал им уходить, стало быть, немцы, щелкнуло в голове – мозг, похоже, работал уже на автопилоте. Рука медленно, как во сне, поползла к пистолету, но бегущие успели раньше. Прежде, чем Александр понял, что происходит, он почувствовал, как его подхватили и куда-то тащат, хотел было возмутиться столь хамскому обращению, но в этот момент один из тащивших неловко дернул его за раненную руку. Вспышка боли была последним, что почувствовал Александр, прежде чем провалиться в болезненное спокойствие беспамятства.