Кирюха в первый же день забраковал стряпню Стрелец-бабы и к самостоятельной готовке девчонку больше не подпускал.
– Или припасы переведет дуреха, или потравит всех на фиг так, что потом до самых Соловков животами будем мучиться, – ворчал поморский кашевар, предварительно убедившись, что Змейки поблизости нет и услышать она его не может.
Палубу после девчонки приходилось перемывать заново, стирала и чинила одежду она тоже без сноровки. Однако вахты несла наравне со всеми, и от прочей корабельной работы не отлынивала, – но работала, конечно, в меру своего разумения и обязательно под чьим-нибудь руководством. В море за сухопутной и своевольной Стрелец-бабой нужен был особый пригляд, иначе накосячит так, что потом сам не рад будешь, что вообще ее до дела допустил.
Зато морской болезнью девчонка не страдала, тяготы пути переносила стойко и, скрипя зубами, честно старалась держать при себе все свои закидоны. Хотя получалось не всегда. Иногда Змейка все-таки срывалась. Однажды залепила грязной тряпкой по морде помору, осмелившемуся отпустить в ее адрес непристойную шутку. В другой раз чуть не выбросила за борт бедолагу, случайно (а может быть, и нет – кто теперь-то разберет?) задевшего девчонку рукой пониже спины. А как-то вовсе вышел конфуз: Змейка сама свалилась в воду и чуть не утонула, когда втихаря пыталась сходить по нужде. К счастью, орущую Стрелец-бабу вовремя выловили и подняли на борт – промокшую до нитки, с растрепанной косой, с голым задом, со спущенными и едва не утопленными штанами, зацепившимися штаниной за одну ногу.
Змейка была подобна разъяренному соболяку в клетке. Крыла матом всех и вся, пыталась одновременно натянуть непослушные мокрые штаны и кидалась на любого, кто позволял себе хотя бы улыбнуться. А поскольку никто не мог сдержать смеха, краснющая от стыда и гнева девчонка, в конце концов, укрылась в трюме за бочками и не выходила оттуда полдня.
Но с другой стороны, именно она тогда первой обнаружила течь, что позволило поморам вовремя законопатить щель в прохудившейся обшивке, а опростоволосившейся Стрелец-бабе обрести уважение команды.
И все же невооруженным глазом видно было, как строптивой девчонке приходилось ломать себя, чтобы ужиться на корабле. За время путешествия в Змейке постепенно накапливался неизрасходованный яд, а в любой момент хлипкую плотину могло прорвать. А тогда – пиши пропало.
Виктор все чаще думал о том, как поладят Змейка и Костоправ и смогут ли эти двое вообще хоть как-то ужиться на одном судне. Потому что, если не поладят, кому-то все-таки придется сойти на берег. Или кочу придется пойти на дно.