– Что еще за рамки? Ну-ка поясни. Очень интересно оказаться в компании цыгана, устанавливающего рамки.
– Во-первых, сядь и поешь, а я посушу твои волосы. – Он поднялся, взял ее за плечи и слегка подтолкнул к столу.
Карен позволила усадить себя. Бросив в стакан пакетик чая и налив туда кипятку, Нико протянул ей сахар.
– Ты запомнил, – воскликнула она обрадованно.
– У меня очень хорошая память. Это одно из моих достоинств, – самодовольно заметил Нико и замотал ее волосы в большое махровое полотенце.
– Ты и раньше сушил мне волосы. Ты что, фетишист? – съязвила она.
– Нет, всего-навсего не хочу, чтобы ты схватила воспаление легких. – Он положил полотенце в микроволновую печь на несколько секунд, чтобы оно прогрелось, а потом стал бережно, прядь за прядью, вытирать ее серебристые волосы.
Карен взяла вилку и приступила к еде, думая о случившемся и пытаясь мыслить здраво. Когда-то ей, несомненно, удавалось мыслить разумно, но сейчас ее жизнь перестала подчиняться законам логики.
– Ты прав, – наконец признала она. – Мы должны планировать нашу жизнь. Мы надолго здесь? Меня ведь, наверное, ждет работа, как и тебя?
Нико невесело рассмеялся.
– Тебя работа не ждет: в библиотеке не могли сохранять за тобой место. А пробудем мы здесь до тех пор, пока ты не будешь готова уехать.
– Я могу уехать хоть сейчас.
– Я так не думаю. Ты ведь так и не вспомнила, кто преследует тебя.
– Мужчина. Мужчина, который… – Карен не закончила. Ответа не было. Она не помнила, кто этот мужчина и почему он так пугает ее. – Мне очень жаль, но я не помню. Знаю только, что он демон в человечьем обличье.
– А может, ты не хочешь сказать мне?
Карен не произнесла ни слова. Теплые, ласковые и в то же время властные прикосновения Нико к ее волосам рождали в ее голове самые откровенные фантазии.
– Чтобы помочь тебе, Карен, я рисковал своим будущим в больнице. От кого ты бежишь? По-моему, я заслуживаю того, чтобы ты мне ответила.
– Ты не понимаешь. Если бы я только знала, то доверилась бы тебе, не сомневайся. Но я, честно, не могу вспомнить.
Нико продолжал вытирать ее волосы, хотя они уже давно были сухими. Пальцами он нежно касался ее лица, шеи, восстанавливая те особые узы, что связали их с самого начала.
– Что ты помнишь? Расскажи мне, – попросил он. – Попытайся, насколько сможешь, вернуться назад в прошлое.
– Я помню свое детство, отца, помню, как он погиб. Я помню мать. Мне приходилось заботиться о ней. Она часто… болела.
– Уже кое-что, мы делаем успехи. А теперь расскажи мне о себе. Где ты получила образование?
Отхлебнув горячего чая, Карен ответила: