Они не могут оставаться на острове вечно. С чего он взял, что несколько дней, проведенных на Слэйд-Айленде, вернут Карен память? Ладно, предположим, память вернется к ней, рассужал Нико. И что она тогда предпримет? Вернется в Миннесоту? Несомненно. Карен Миллер – смелая женщина, в этом Нико не раз имел возможность убедиться. Скорее бы найти ее. А потом они вместе решат, что делать дальше. Потом…
Нико обогнул остров и оказался в том самом месте, где когда-то была свадьба его сестры.
На широкий гранитный утес, окруженный водой и возвышавшийся над волнами наподобие алтаря, можно было попасть только пройдя по узкому перешейку, напоминающему ручку ложки. С других сторон утес отвесно обрывался над рекой.
Здесь-то Нико и нашел Карен. Она сидела неподвижно, обхватив руками колени, и смотрела на полускрытый туманом противоположный берег.
Скрип снега под его ботинками заставил ее обернуться.
– Что ты здесь делаешь? – резко спросил он.
Она взглянула на него, в ее лице была какая-то отрешенность.
– Прости, я не хотела заставлять тебя волноваться. Просто здесь так красиво… и печально.
– Это опасно. Я запрещаю тебе сидеть здесь.
– Запрещаешь? – Карен удивленно подняла брови.
– Да, я не хочу, чтобы ты сорвалась со скалы. Немедленно иди сюда.
– Не пойду, – ответила она спокойно. – Ты стал моим ангелом-хранителем, но выставлять мне требования – это уже слишком. Я сама буду решать, что мне делать.
– Я сказал – иди сюда. Не хватало еще, чтобы ты спорила со мной.
– Не хватало еще? А что я такого сделала тебе, Нико? – обиженно произнесла она.
Нико понимал, что сейчас чувствует Карен, и не винил ее. В конце концов, это он заговорил об этих дурацких рамках поведения. А сейчас он, хоть и невзначай, напугал ее своей резкостью.
Пришло время рассказать ей правду. Переступить через боль и все рассказать.
– Ты тут ни при чем, принцесса. Это место давит на меня, навевает тяжелые воспоминания. Однажды я был здесь с той, которую любил и о которой заботился. Она, как и ты, не хотела слушать меня, и я ее потерял.
– Она сорвалась со скалы?
– Нет. Хотя так было бы даже лучше для нее. Здесь, на этом утесе, ее выдали замуж. Это было летом, на закате. Вижу как сейчас: она стоит, освещенная багряными лучами заходящего солнца… – Нико замолчал. Тоска сдавила ему грудь. Закрыв глаза, он вспомнил, как умело его сестренка скрывала свои чувства в этот день. На ней была белая шелковая блузка и алая юбка, на шее и запястьях поблескивали золотые украшения. Будь проклято это золото, золото, за которое ее продали.
– Я не понимаю, – сказала Карен. Она поднялась и стояла в нерешительности, не зная: то ли подойти к нему, то ли остаться на месте.