Дверь приоткрылась, и в палату заглянула медсестра.
– Все в порядке?
– Да-да, все хорошо.
Пульс и сердцебиение Карен снова падали. Нико с отчаянием следил за затухающими колебаниями кривых на экране.
– Пациентка, кажется, начала реагировать? Как вы этого добились? – спросила медсестра, взглянув на монитор.
– Я просто говорил с ней, – буркнул Нико. – Обычный способ вывести человека из комы.
– Ну, что бы вы там ни делали, вам лучше продолжать. Не давайте ей уйти, – заметила медсестра, выходя из палаты.
Нико тяжело вздохнул и проводил ее кривой усмешкой. Если бы она знала, что он делал!..
Стук каблуков удалялся, и наконец наступила тишина. Нико вновь сосредоточил свое внимание на безжизненной пациентке.
Пятница, 13-е. 12–00
Наступило время обеда, а Николай Шандор все еще не знал, что делать. Он был уверен, что Карен отреагировала на его прикосновение, но не мог заставить себя второй раз сделать это. Должен быть какой-то другой путь. Надо попытаться заставить ее поверить в его выдумки. Это будет ложь во спасение.
– Я помню тот день, когда впервые увидел тебя. Ты стояла, залитая солнечным светом, с развевающимися по ветру волосами. Я попытался заговорить с тобой, а ты отвернулась.
Я не помню тебя.
– На твоем открытом лице я прочел страх и недоверие. Я понял, что взял неверную ноту. Но я был слишком молод и безрассуден, чтобы действовать иначе. Я влюбился в тебя с первого взгляда и не хотел терять ни минуты. Ни минуты нашего счастья. Ты хотела, чтобы я ушел, но я этого не сделал. Помнишь?
Помню ли я? Кажется, да. Ты дотронулся до моей щеки и назвал принцессой. Ты не должен был этого делать. Я была обещана другому мужчине. Хотя нет, это была не я. Это была героиня романа. Как все странно. Я не могу вспомнить. Но я так хочу вспомнить.
Карен не шевельнулась, но Нико мог поклясться, что она прислушивается. Пытаясь вернуть к жизни свою сестру, он перепробовал все известные медицине методы, но та, как и Карен Миллер, не реагировала. Единственное, в чем Нико был уверен, – сестра слышала его.
Он ласково потрепал Карен по руке.
– Вот ты опять отворачиваешься от меня, как много лет назад. Я понял тогда: мне долго придется добиваться твоего расположения, прежде чем я завоюю тебя. Смешно звучит: завоюю тебя. Сейчас к любви относятся с такой легкостью! Ухаживания больше не в чести. Многие даже не удосуживаются узнать имя другого – сразу прыгают в постель.
Уходи. Не искушай меня. Я не хочу слышать твой голос. Как только я вспомню, что люблю тебя, ты исчезнешь.
– Я цыган, помнишь? Я не люблю об этом говорить, ведь многие люди плохо относятся к цыганам. Мой дед был настоящим сердцеедом. Женщины не могли устоять перед ним, даже «гадже» – так цыгане называют белых. Моя мать всегда говорила, что я пошел в деда. Может быть, она и права. Я люблю ласкать женщин, целовать их, люблю секс. Тебе ведь тоже нравилось заниматься со мной любовью, правда?