— Это в воскресенье? — посерьезнел Жак. — Диего, ты знаешь… Ты никому об этом не говорил?
— Нет, конечно. А что, он проспался и пожалел, что рассказал?
— А ты бы не пожалел? Я не знаю точно, о чем он тебе разболтал, но догадываюсь.
— Пусть не переживает. Я его очень хорошо понимаю. И уж конечно не собираюсь ни с кем обсуждать его откровения.
— Сам ему и скажи. А то, если скажу я, получится, что ты их со мной уже обсуждал. А какими судьбами ты вернулся сегодня? Собирался же в пятницу?
— Кое-что сделать нужно в городе, — уклончиво пояснил Кантор.
— Убить кого-то? — поинтересовался Жак. Этак нехорошо поинтересовался, коварно и ехидно. Не любит господин королевский шут крови и насилия. И боится. Когда в своем уме.
— Почему сразу — убить? Я этим давно не занимаюсь. У меня совсем другие дела.
— Очень секретные, — подхватил Жак.
— Разумеется, — кратко ответил мистралиец и перевел разговор на другую тему. — А как поживает ваш король?
— Лежит и страдает, — ответил Жак. — Мэтр ему курить запретил, даже трубку спрятал. А все, кто ходит его навестить, потихоньку таскают курево. Флавиус обнаглел настолько, что приволок хинский опиум и порекомендовал как лучшее обезболивающее. Сегодня я имел честь видеть, как мэтр костерил главу департамента на чем свет стоит, а его прибалдевшее величество наблюдал эту картину и необычайно веселился. Надо будет спросить, не видел ли он опять розовых слонов.
— А чего это ваш мэтр с таким предубеждением относится к подобным вещам? — удивился Кантор. — Он что, будто не знает, из чего делаются болеутоляющие зелья? Или считает, что заклинания безвреднее, и принципиально не пользуется зельями?
— Не знаю, я не специалист. Зелья, заклинания, травки-муравки… Не разбираюсь я в этом.
— Жак, — поинтересовалась Ольга. — Расскажи, как мэтр Флавиуса ругал. Интересно.
— А то ты сама не представляешь? Так же, как он короля ругает, только немного сильнее. Негодует, воздевает руки и толкует о падении нравов. А Флавиус молча стоит и вежливо улыбается. Дескать, кричите-кричите, уважаемый мэтр, я вас внимательно выслушаю и все равно сделаю по-своему.
Кантор представил эту картину, но смешной она ему не показалась. Все, что касалось господина Флавиуса, ни в коем случае не могло его рассмешить. А Жак, значит, уже ходил в гости к его величеству. Ненадолго же хватило его обиды… или Тереза убедила, что по-христиански людей следует прощать?
— А ты меня с собой не возьмешь в следующий раз? — продолжала Ольга. — Я тоже хотела короля навестить. Или сейчас ему не до того?
— Не знаю… Ты бы подождала еще пару дней, пока он толком оклемается. А то его величество стесняться изволит. Ему действительно больно, а он к этому не привык, сроду же ничем не болел… А ночью, когда он спит под действием заклинания, ходить с визитами как-то невежливо. Давай в пятницу пойдем, ладно?