Внезапный резкий звук, похожий на шипение атакующей змеи, заставил его невольно поднять взгляд, и он тут же понял, что не следовало этого делать, но было поздно. Он смотрел в темные, переполненные ненавистью глаза эльфа и не мог даже отвести взгляд, словно кто-то держал его насильно.
— Я тоже любил своих братьев! — Высокий звенящий голос эхом отдавался в полупустом зале. — Всех троих, представь себе! А знаешь, как я любил маму? И Оливию? Может, мне убить вас всех и сжечь вашу деревню к едреным демонам? И кузена Шеллара я тоже очень любил, так что мне теперь сделать с тобой?
Сила, державшая его, отпустила, но теперь отвести глаза означало струсить, и Кайден просто не посмел.
Лицо придворного мага неожиданно болезненно передернулось, словно от нервного тика, и в одно мгновение стало старше.
— Ваше высочество… — тихим, срывающимся голосом произнес он. — Прошу вас…
— Раз уж вы пустили меня в общество, — неожиданно влез «внучатый племянник», — и начали тут мериться, кто кому чего должен… То нехило было бы напомнить, что Орландо тоже очень, знаете ли, любил своих родных. Всех, кого эти, мать их, несчастные обманутые потерпевшие перерезали двадцать лет назад.
— Мой отец, братья и юные племянники были очень дороги мне, — ровным голосом произнес император, глядя куда-то поверх голов — то ли того требовали обычаи его родины, то ли просто боялся, что тщательно скрываемые эмоции все же прорвутся при одном взгляде на врагов.
— Я тоже любил свою сестру, — впервые за все время разговора подал голос бородатый, продолжая при этом гладить урчащее мифическое животное.
— Да каждого из моих солдат кто-то любил! — зло выкрикнул парень с изувеченным лицом. Он тоже смотрел в глаза, прямо и жестко, и Кайден не удержался — зацепил краешек памяти.
И тут же отпустил. Не просто отпустил — шарахнулся так, что едва не свалился со стула, уклоняясь от летящего в лицо клинка.
— Не сметь шарить по чужой памяти без разрешения! — гневно рявкнула бабушка-консультант. — Я все вижу!
— А может, наоборот, было бы полезно?.. — задумчиво произнес четвероногий получеловек. — Мне кажется, они не понимают…
Младший мистралиец вдруг схватился за поясницу и закричал, что пристрелит каждого, кто посмеет совать свой нос в его память. Старший схватил его за плечи и что-то зашипел в ухо — наверное, просил вести себя прилично.
— Перестаньте же! — умоляюще повторил маг, на лице которого сейчас словно боролись за право владения два разных возраста. Его спутников это ничуть не удивляло — то ли просто не видели со спины, то ли это у него было обычным делом. — Уверяю вас, все они понимают, просто не соотносят лично с собой.