— Кэрри! — раздался низкий голос Хью. Ее пульс участился.
— Ты обещал не мешать, — не оборачиваясь, прошептала Кэрри.
— Да, обещал, но мне пришлось вернуться на ферму — у нас проблемы с одной из коров.
— С какой именно?
— С Миллисент. У нее мастит. Я привел к ней ветеринара.
Кэрри всегда удивляло, что Хью — человек деловой и не романтический во всех остальных отношениях — знает по именам всех коров из своего четырехсотголового стада. Она сдержала неуместный порыв сочувствия, боясь, что общие переживания за корову окончательно ее расстроят.
— Но ведь она поправится?
— Конечно.
Кэрри, наконец, повернулась к нему лицом. Густые волосы соломенного цвета были всклокочены, под глазами темнели круги почти такого же цвета, что и его бессменный рабочий комбинезон. Странно, но брызги коровьего навоза на лице Хью вызвали в душе Кэрри острый прилив нежности.
— Да, я пообещал, что не буду тебя беспокоить, но мне захотелось узнать, как у тебя дела.
Сердце девушки подпрыгнуло. Он что, пытается помириться? Но тут Кэрри увидела его мрачное лицо и поняла, что все надежды напрасны.
— У меня все хорошо, — сказала она, крепче сжав в руках рамку с фотографией. — Правда, недавно случилась маленькая неприятность — мой жених расторг помолвку, а в остальном все просто замечательно.
— Наверное, я заслужил твой укор, но, знаешь, ты мне небезразлична, и это решение не было простой прихотью.
— Вот как? А я-то, дура, думала! Ну, конечно: ты притащился домой с мальчишника и велел мне убираться вон из твоей жизни — какая же это прихоть?
Кэрри видела, что Хью изо всех сил пытается сохранять спокойствие, и это бесило ее еще больше.
— Понимаю, ты расстроена, Кэрри, но не надо скандалить. От этого не будет легче ни мне, ни тебе.
— Расстроена? Вовсе нет. Я уже справилась со своими чувствами. — Она подхватила с пола полиэтиленовый пакет. — Я собрала вещи и сейчас уйду из твоей жизни, как ты и хотел. Кстати, я тут прихватила несколько безделушек — надеюсь, ты не возражаешь? — язвительно добавила она.
Хью покачал головой. Он был похож на большую лохматую собаку, которая написала на ковер, — такой виноватый, такой пристыженный… Кэрри очень хотела его возненавидеть, но не могла. Вовсе не от ненависти ее сердце отчаянно колотилось под ребрами так, что даже болело в груди.
— Конечно, не возражаю. Бери все, что хочешь, — устало бросил Хью.
— Ты это серьезно? — спросила она, невольно повысив голос.
— Ну да. Возьми все, что тебе нужно.
— Все? Ты хочешь отдать мне все — коровник, кур, свой трактор?
— Ты отлично знаешь, что я имею в виду. Можешь забрать то, что захочешь. А вообще нам надо как-нибудь разобраться с этим вопросом.