Конечно, если брать широко.
Очень широко.
Карлос Вила, 57 лет.
Рейнальдо Рейес, 65 лет.
Жан-Пьер Венгас, 69 лет.
Клаудио Гарсия, 76 лет.
Томас Гутьеррес, 71 год.
Богатый урожай? Что-то не верится. И все же она проштудирует каждую папку. Она взглянула на последнюю, самую нижнюю полку. Затылок, виски, подмышки липкие от пота. К тому же пот смешался с поднявшейся пылью. На коже образовалась омерзительная корка.
Она опустилась на колени, чтобы взяться за последний ряд, и тут ее сердце замерло от страха.
В дверь постучали.
Это был не просто стук, а мощные удары. Отчетливые. Неистовые. Прерывистые. Словно запущенные изо всех сил камни. Жанна уронила фонарик. Она не сомневалась: это убийца.
Новые удары.
И треск дерева.
Дверь пытались выломать…
Жанна оперлась о полки. В крови бушевал адреналин. В голове заметались мысли. Подобрать фонарик. Сложить папки. Найти другой выход. Она наклонилась. Поскользнулась на бумажке. Рухнула на гору папок. Падение отрезвило Жанну. К ней вернулось хладнокровие. Она подхватила фонарик. Собрала толстые папки. Удары сыпались градом. Дверь едва держалась. Жанна вспомнила, что не опустила засов. К тому же при ней нет оружия.
Стоя на четвереньках, она продолжала собирать папки. Эти груды бумаги вдруг показались ей бесценными. Ее добыча, ее сокровище. За этим она пришла и без них не уйдет. Вокруг шуршала бумага. Страницы выскальзывали из рук. Засунув их под мышку, она осознала, что тишину квартиры разорвал новый звук.
Крик.
Рычание.
Ничего подобного она еще не слышала. Такое низкое и хриплое, что больно ушам. Нечто вроде звукового скребка, проникающего сквозь барабанные перепонки, царапающего нёбо и дерущего по горлу. Звук стал выше и перешел в протяжное воркование. Переливчатое, как у голубя.
Похоже на глиняный свисток, если несильно в него подуть. «Хоакин», — прошептала она. В этом крике ей послышался металлический голос с цифровой записи. Из тела адвоката вырвалось «оно»… Тварь пробудилась… И вернулась, чтобы прикончить Антуана Феро, как накануне убила Франсуа Тэна. Уцелевших не будет.
Она метнулась в коридор. Оглянулась через плечо. И увидела — или ей только показалось, — как входная дверь прогибается под ударами. Жанна бросилась в спальню. На кухню. В ванную. Оглядела каждую комнату. Заметила окно прямо над ванной. Попыталась вспомнить, куда оно выходит. Вдруг через него можно попасть во двор?
Торопливо включила свет в ванной. Нашла на раме задвижку, но ручки не оказалось. Она замерла. Положила папки. Поискала какое-нибудь орудие…
Треск.
И крик, отчетливее и ближе. Убийца пробил дверь. Его воркование разносилось по коридору, отражалось от стен. Жанна шарила в ящиках. Мыло. Пилочка для ногтей. Расческа… Снова послышались удары. Дверь затряслась. Пинцет для волос. Дезодорант. Гигиеническая помада… Черт. Черт. Черт. Жанну безудержно трясло. Полотенца. Флаконы. Спреи…