Фрер прикрыл глаза. Боль под веком не утихала. Он не обращал на нее внимания, убежденный в ее психосоматическом характере. Дни напролет он занимался тем, что лечил душевные расстройства, и хорошо знал, что они всегда проявляются в телесных недомоганиях. Почему же его собственный организм должен вести себя иначе?
Он открыл глаза. Из машины выбирались полицейский и еще один мужчина в штатском. Фрер понял, почему у звонившего ему врача был такой испуганный голос. Потерявший память человек оказался настоящим великаном. Рост наверняка около двух метров, вес — килограммов сто тридцать. На нем была шляпа — настоящий техасский стетсон, на ногах — узконосые кожаные сапоги со скошенным каблуком. Темно-серый плащ был ему явно мал. В руках он держал пластиковый пакет с логотипом «G20» и крафтовый конверт, судя по всему набитый документами.
Полицейский сделал было шаг навстречу Фреру, но тот знаком велел ему оставаться на месте, а сам приблизился к ковбою. С каждым шагом боль делалась все острее и нестерпимее. В уголке глаза задергалась мелкая мышца.
— Добрый вечер, — обратился он к мужчине, замерев в нескольких метрах от него.
Тот не ответил на приветствие. Он вообще не пошевелился. Его силуэт, освещаемый фонарем, едва выступал из мутной мороси. Фрер повернулся к полицейскому, который держался в отдалении, положив руку на бедро, готовый вмешаться в любую минуту.
— Спасибо. Вы можете ехать.
— А разве вам не нужен рапорт?
— Пришлете утром протокол.
Полицейский поклонился, отошел и нырнул в машину, которая через секунду бесследно растаяла в тумане.
Двое мужчин остались стоять лицом друг к другу, разделенные лишь полосой белесого пара.
— Я доктор Матиас Фрер, — наконец произнес психиатр. — Возглавляю в этой больнице отделение скорой помощи.
— Вы будете меня лечить?
Низкий голос звучал приглушенно. Фрер не мог разглядеть черты лица мужчины, скрадываемые тенью от стетсоновской шляпы. Но он точно напоминал мультяшного великана. Нос картошкой, людоедская пасть, тяжелый подбородок.
— Как вы себя чувствуете?
— Надо, чтобы меня вылечили.
— Пойдемте со мной?
Он не пошевелился.
— Пойдемте же. — Фрер протянул ему руку. — Мы вам поможем.
Чисто рефлекторно мужчина отступил на шаг и попал под луч фонаря. Фрер увидел, что его предположения подтвердились. Лицо немного детское и какое-то непропорциональное. На вид лет пятьдесят. Из-под шляпы выглядывают пряди начавших седеть волос.
— Пойдемте, пойдемте. Все будет хорошо.
Фрер говорил самым убедительным тоном, на какой был способен. У душевнобольных обостренная восприимчивость. Они сразу чувствуют, если их хотят обмануть. С ними нельзя крутить.