Ухватившись за раму, он огляделся. Вокруг ни души. Он забрался в дом. Внутри хоть шаром покати. Мелькнула мысль, что после его гибели мать скончалась. В конце концов, все, что ему известно, он узнал из статьи в «Монде» годовалой давности.
Передняя. Кухня. Гостиная. Ни мебели, ни лампы, ни занавески. Замшелые бежевые и коричневые стены. Выбитый паркет, из-под которого торчали лаги. На каждом шагу под ногами что-то хрустело. Огромные, как навозные жуки, тараканы. И он знал, что расхаживает сейчас по дому, где прошло его детство. Нетрудно представить, как он рвался из этой помойной ямы, завоевывая дипломы и знания.
Он одержал победу не только в социальном и материальном плане. Изучая психиатрию, он хотел изменить само качество своего ума, своих амбиций, своего быта. А еще он знал, что никогда не презирал родителей и их физический труд. Наоборот, его волю поддерживала благодарность — и стремление взять реванш. Он хотел вытащить родителей из этого дерьма. И вознаградить за их жизнь на задворках общества. Купил ли он им другой дом? Он ничего не помнил.
Лестница. Дерево совсем истлело, превратившись в плесень. Под ногами у него чавкала зеленоватая жижа, какие-то насекомые разбегались в потемках в разные стороны. Он вцепился в перила, опасаясь, что они рассыплются у него под рукой. Но они устояли. У него промелькнула нелепая мысль: дом принимает его, хочет, чтобы он добрался до цели.
Коридор. В первой комнате ставни закрыты. Темно. Пусто. Он перешел во вторую. Та же картина. Еще одна комната. Все то же самое. Наконец он наткнулся на дверь, запертую на ключ. На нее даже поставили новенький замок. У него забрезжила смутная надежда. Он попытался высадить дверь плечом, полагая, что она рухнет ему на голову. Но это оказалось не так-то просто. Пришлось спуститься вниз за ломиком. В конце концов, попотев минут десять над петлями и деревом, он сумел взять эту крепость.
Но и здесь было пусто. Лишь в углу стояли две коробки, прикрытые мешками для мусора. Он подошел поближе, осторожно поднял один мешок, опасаясь, что из коробки прыснут по сторонам крысы или черви. Но там лежали нестарые на вид тетрадки «Клерфонтен» в синих пластиковых обложках. Он полистал одну из них, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Это были личные заметки Франсуа Кубела о случаях диссоциативного бегства.
Настоящий клад.
Он сорвал мешок для мусора со второй коробки. Конверты, фотографии, официальные бумаги… Вся жизнь семьи Кубела в цифрах, справках, снимках и бланках… Тот, кто поместил здесь эти документы, постарался защитить их от сырости — внутри коробки также были выстланы мешками для мусора.