Сергей и сам не знал, радоваться ему или расстраиваться: сегодня Ольга снова предложила ему воздержаться от близости.
— Оль, я так соскучился, — жалобно проныл он, жадно водя руками по ее груди, обтянутой шерстяной «водолазкой» с глухим воротом. — Ну не вредничай!
Она с мягкой улыбкой положила руки поверх его ладоней, крепко прижимая к себе.
— Сереженька, я тоже ужасно соскучилась, — призналась она. — Ты даже не представляешь, насколько я соскучилась. Но я не могу смотреть на твой измученный вид. Тебе нужно хоть чуть-чуть отдохнуть, поспать. Поезжай домой, раз у тебя выдался свободный вечер, ляг спать пораньше. Ну пожалуйста! У меня сердце разрывается, когда я вижу, как ты устаешь!
Н-да, домой и спать… Если бы это было возможно! Сергей поступил именно так, как и заявлял в разговоре с матерью: они с Леной и маленькой дочкой Дашенькой, родившейся два месяца назад, снимали комнату в малонаселенной — всего на три семьи — коммунальной квартире на окраине Москвы, чтобы вышло подешевле. На аренду хорошего жилья денег не было, и хотя Сергей бился изо всех сил, наряду с учебой в интернатуре подрабатывая в двух местах, денег все равно хватало едва-едва: Ленка не справлялась с ребенком, к ней из Ярославля приехала на подмогу только что вышедшая на пенсию мать, и на Серегины заработки нужно было не только платить за жилье, но кормить троих взрослых людей, а то и одевать. Не говоря уж о расходах, связанных с малышкой: подгузники, ползунки, пеленки в огромных количествах, распашонки, чепчики, бутылочки, соски, игрушки. В связи с бесконечными стирками, неизбежно сопровождающими жизнь грудничков, пришлось залезть в долги и купить стиральную машину. Хорошо еще, что один из дополнительных заработков Сергей нашел в одном из только-только начавших появляться коммерческих медицинских учреждений: там платили все-таки побольше. Но все равно молодая семья считала копейки и отказывала себе в любой мелочи, которая признавалась избыточной, экономя даже на еде.
Комната была небольшой, и спать в ней можно было только ночью, когда жена и теща укладывались в постель, переделав все домашние дела, и то при условии, что удавалось угомонить Дашеньку. О том, чтобы лечь и уснуть в какое-либо другое время, например, в воскресенье, после суточного дежурства, когда не нужно бежать на занятия, даже разговора быть не могло.
Ольга это понимала, поэтому, выждав положенные десять секунд, как обычно, сказала:
— Или хочешь — поспи у меня, хоть пару часов отдохнешь. Я тебя разбужу, когда скажешь. Давай?