Через некоторое время майор предложил:
— Как смотришь, принц, завтра бергата поднять? Они только-только завалились, у меня берлог на примете — видимо-невидимо!
Рус недоуменно посмотрел на «свиту».
— Хорошая идея, принц! — неожиданно горячо ответил Карлант, — развеемся, господа, вы как? — при посторонних телохранители часто обращались друг к другу официально.
— А что, у меня вотчина тоже лесная и я страсть как люблю эту забаву! Соскучился. Но все в твоей воле, принц, — под конец Будилант опомнился.
— Я не против, — согласился Рус.
— Вот это дело! — воскликнул хозяин.
— Тебе бы все развлекаться, Радан, — укорила мужа жена, — но тебе, принц, понравится, не сомневайся. Ты ни разу на бергата не ходил?
— Не довелось, хозяюшка…
— Много потерял! — азартно воскликнул майор, — когда огромный зверь, с клыками что мои руки на задние лапы встает, а у тебя только рогатина… ух! Сердце щемит, волосы дыбом! — говорил, как о самых приятных воспоминаниях.
После обеда довольный Радан велел принести большой пергамет.
— Смотри, принц, мое генеалогическое древо. Видишь, я от Грусса иду. Вот, по ветвям смотри… — и стал перечислять многочисленных предков и по отцовской, и по материнской линиям.
К самому Радану Криндику (имя его рода) вела тоненькая веточка большого густого дерева с переплетающимися ветвями и раздвоением у самого корня — Грусс и Гросс. К разглядыванию подробного древа, которое со слов Карланта «Редко встретишь такое подробное, молодцы Криндики, сохранили», с жаром примкнула вся «свита» и принялись искать собственных предков. Объевшийся Рус, к своему стыду задремал.
Хозяйка скромно сидела в креслице, насмешливо поглядывала на «глупых мужиков» и вязала на спицах что-то объемное. Наверное, свитер мужу или сыновьям. Они, без сомнения, не меньше отца.
С утра Радан повел гостей в лес. Снег в этих местах лежал всего пять дней и единороги шли легко, ниже бабок не проваливались.
«Да они радуются!», — удивлялся Рус, наблюдая игривое настроение животных, — «не ожидал. Вроде южные звери, а смотри-ка и холод ни по чем и снежок мягкий нравится, с удовольствием хватают…», — Духами не пользовался (так принято на этой охоте — ни Духов, ни Силы), поэтому точные чувства своего белого в яблоках скакуна не знал, — «а в принципе ничего удивительно, по многим мирам походили за эльфами, всего повидали…», — настроение резко испортилось. Не надо было вспоминать эльфов и Миры… Скоро, уже сегодня ночью…
Прекрасный солнечный денек, приятный легкий морозец, так напоминающий русскую зиму, а Рус грустил. Хлопали крыльями спугнутые куропатки, повсюду встречались следы зверья, спутники живо обсуждали «случаи на охоте», открыто завидовали богатым угодьям Радана, а принц почти не слушал. Придерживал притороченную к седлу длинную толстую рогатину с одним только лезвием — рожоном в полтора локтя и крестовиной не меньше локтя, и думал горькую свою думу, прощаясь с частью самого себя.