Рус пристально вгляделся в Гросса. Выглядел моложаво, немного за сорок. Только седые виски и морщины вокруг глаз выдавали истинный возраст — семьдесят четыре года. Силу Призыва не определишь, каналы еще восстанавливались, но глаза излучали абсолютное превосходство и только в глубине Рус разглядел неуверенность.
«Принц» без лишних слов пошел в атаку, но чувство опасности завыло! Не касаясь противника, кувырком ушел назад.
— Ха! Ты еще и трус, щенок! — издевательски воскликнул Гросс, — здесь нет лучников, нет ловушек — слово царя!
«Но что-то есть…», — подумал Рус и прыгнул, одновременно пуская Духов.
Какого же было его удивление, когда ни один из его «друзей» не коснулся Гросса, а напротив — с воем ушли в расслоение, и он сам не смог коснуться противника ни Ромулом, ни Ремом. Руки становились ватными и сами собой уводили мечи в сторону. Опасность выла, но разорвать дистанцию больше не удалось — царь стремительно пошел в наступление и просто-напросто сбил ослабевшего Руса и приставил меч к его горлу. Его лицо сияло удивленно-облегченным торжеством:
— Ты, щенок, в самом деле сын Грусса! Как, скажи, как ты спасся! Я лично тебя зарезал, вот этим кинжалом! — не убирая меч от горла лежачего соперника, левой рукой достал из ножен обычный кинжал без украшений и потряс, показывая всем.
— Младенцем был, не помню, — прохрипел Рус. Слабость тела возрастала и скоро, даже без удара мечом, он просто перестанет дышать, — ты мастер детей резать.
— Ха-ха-ха, — царь на несколько мгновений зашелся в хохоте и резко остановился, — а меня защищает сам Френом! Заметил? Я его царь, я! Его кровь, — откинул кинжал, порвал на груди рубашку и трясущейся от возбуждения рукой, выхватил медальон на железной цепочке — маленький медный пузырек.
— Его кровь смешана с моей, она тянет жизнь из Его прямых потомков! А что самое смешное, — он говорил все быстрее и возбужденнее, — меня мог убить любой другой, не ты, но ты оказался не самозванцем… — на мгновение замер, словно обдумывая важную мысль, — где… когда… то был точно младшенький Грусс…
Похоже, он сходил с ума. Меч отошел от шеи Руса и уперся в пол, глаза бессмысленно бегали.
— Я поднял его за волосы… воткнул нож в самое сердце и смотрел… а какое у него было лицо? — меч со звоном упал на каменные плиты, а царь изобразил руками давнее убийство и тихонько засмеялся, — хи-хи-хи…
Впрочем, от сумасшествия Гросса Русу легче не становилось. Наоборот, слабость добиралась груди, вот-вот прекратится дыхание… Ощущения напоминали те, которые чувствовал в альганском пятне после «замедления времени», только в тысячу раз сильнее.