Тронул единорога и продолжил. Сам не заметил, как захотелось выговориться.
— Ну, сидел бы я там в царском кресле и что? Жалобы князей да бояр выслушивать, налогами заниматься, судить?
— А что, служба у царя такая, доля. Я бы согласился. Зато богатство, почести, власть… нет, я бы с армией пошел, — передумал Леон, — ох, и поплясал бы у меня тогда Яролант! Да и Филарет тоже.
— Я не такой вояка, ты знаешь. Один на один или засаду там, хитрость… да кому я рассказываю! Но чтобы армию водить — не по мне. И почести не люблю. Да какие почести! Шаг влево, шаг вправо — расстрел! Женить бы еще непременно надумали…
— Да ты бы от всего отбился!
— А оно мне надо? Мне свобода дороже. А власть я нисколечко не потерял. Что скажу, то и сделают. Сын бога, это тебе не просто так, даже не Верховный жрец. Зато ответственность на Эрлане! Он еще не понял, как я его хитро подставил.
Леон вдруг громко хмыкнул:
— Хм, а знаешь ли ты, друг Русчик, что тебя многие считают не сыном, а самим Френомом? Его воплощением. И Фридлант их вряд ли убедит. После «Ночи Битвы Богов» это случилось, — заговорил, видя заинтересованность друга, — мне казалось, голову разорвет. Потом заметил — остальные склонные к Силе вповалку лежат, а кто не склонные — вполне нормально ходят, остальным помогают. У меня мысль возникла и я амулет с себя снял. Снова ударило. Не так сильно, «битва» заканчивалась… правильно ты посоветовал не снимать амулет. Я после о сражении думать перестал, стал мечтать подучиться. Хочу Силой овладеть. Никогда не думал, что такое желание возникнет…
— А дальше… увидели мою склонность к Силе, дня через два уже, и начались споры. Хм, — Леон покачал головой, — Яролант и иже с ним посчитали, что ты — сын Френома, а Филарет и большинство штаба — что сам Френом и есть. Все знали историю моего «архейства», а тогда и я узнал — то было событие из «Божественного Завещания» — обретение соратников. Вот так вот, сынок. После заметил: не только в штабе армии, но и в столице — большинство считают тебя воплощением Френома.
— И пусть! — решил Рус, — будут лучше слушаться.
Они и не заметили, как подъехали к ордену Хранящих. Не заметили в городе и каких-либо изменений. Разве народ более смелый стал — полностью привык к новой власти.
Рус сдержался, не побежал в учебную половину, где находилась Гелиния (раскланялся у ворот с телохранителями), а повел Леона прямо в кабинет Тирендора.
— Рус!!! — дородный магистр подлетел к нему с легкостью бабочки, — как я рад! А я тебя ждал, дарково ты отродье!
— А как я рад, господин Отиг! Все гадал жив ты или нет.