«Ничего, девочка», — подумал Рус, вспомнив о предупреждении наставников «количество Силы надо увеличивать постепенно, каналы должны успевать за её ростом, иначе неизбежно случится откат от перегрузки каналов. Без должного ухода это может привести к смерти мага», — «во дворце тебя откачают, помощь нужна минимальная. Но и гадюшник там ужасный. Или на меня была засада?», — мысль крутнулась в другую сторону.
Поразмыслив и так и эдак, пришел к выводу, что его все же проще завалить не во дворце. Наоборот, лишнее внимание к его смерти вредно. А здесь, похоже, шум вокруг князя и есть самое главное.
«Ничего, Воронок, о тебе позаботятся. Ты уж сильно не брыкайся, побудь в конюшне до моего возвращения. А лучше иди с Леоном, их, дай бог, не тронут», — успокаивая себя таким образом, Рус, под команды охраны (без рукоприкладства, все-таки гость князя. Вот когда прикажут — другое дело) спускался в подземелье.
На первом уровне приказали остановиться. Ждать пришлось недолго. Прибежали люди, открыли деревянную окованную железными полосками дверь. Внутри загорелся свет масляных ламп и Руса, после команды «вводите, дарки», подтолкнули в комнату без окон.
— Кладите это дарково отродье на лавку и привязать не забудьте, — раздраженно приказал начальник, маг-Ревущий с солидным животиком в яркой праздничной тунике. Кроме него, за столом с письменными принадлежностями сидел заспанный взлохмаченный старичок без склонности к Силе.
После тычка охранников, Рус лег сам. Заранее приготовленными ремнями стражники притянули к доскам голову, грудь и ноги. Взор уперся в подкопченный потолок, голова не поворачивалась.
Не сказать, чтобы Рус совсем не боялся. Страшился, переживал, беспокоился о беспомощности в таком положении, но не более. Пугающим воображением он не страдал, а в переделках бывал и похуже. В княжеской тюрьме, да гостя князя, который только под смутным подозрением точно не убьют и не искалечат. По крайней мере, сильно. А боль… а что боль? Придется потерпеть, и не такое проходили.
— Имя? — послышался усталый старческий голос.
Рус, будто не понимая, промолчал. Интересно, станут бить или по-иному бо-бо сделают?
«Ой, я мазохист что ли?», — возникла испуганная мысль, — «Не-е», — продолжил успокаивающе, — «я проверяю их отношение ко мне и сам с собой разговариваю. Все-таки страшно. Привет, Владимир Дьердьевич, не унывайте! Ты смотри-ка, не знал, что соскучусь по имени-отчеству. А обращение на «вы» уже непривычно и приятно. Сразу уважуха прет…», — отвлекая себя, не услышал приближения мага и вздрогнул от неожиданного громкого рева в ухо. Тело прошила неприятная судорога, на секунду оглох.