Со стаканом в руке Билл обернулся к Брук и обнаружил ее обнаженной в своем красном кожаном кресле. Она скрестила лодыжки и потягивала вино, которое он ей налил.
— Ах, видишь ли, — Билл отвел глаза, — если мы решимся на ребенка, для меня предпочтительнее эту часть процесса проделать в кабинете врача.
— Нет, прости, — Брук развела и снова скрестила лодыжки, оставаясь очень спокойной, несмотря на свою наготу. — В моих фантазиях нет места сексу в кабинете врача.
Брук рассеянно играла со своим соском, словно это была пуговица на одном из ее кашемировых свитеров. Билл стоял неподвижно. Никакого интереса. Никакой эрекции. Единственное, что говорило о том, что он не умер, — его глубокий, печальный вздох.
— Я не хочу секса, Брук. Секс в лучшем случае заставит меня еще раз осознать, как я одинок. С большей охотой я выбросил бы его из своей жизни.
Брук сделала глубокий вдох и медленно выпустила воздух из легких. Она нагнулась и вытащила из-под ковра трусики, которые ловко засунула туда, когда раздевалась. За трусиками последовал бюстгальтер, брюки и наконец рубашка. Надевая жакет, она сказала Биллу, что у него серьезные проблемы и что эти проблемы больше ее не касаются.
— Это из-за того, что твоя подруга Лакс сказала, что я голубой.
— Нет. Это из-за того, что я заслуживаю лучшего. Мне сорок лет. У меня чудесная жизнь, но я хочу ребенка. Я подумывала о том, чтобы сделать это самой, но вот появился ты. Красивый, умный, нежный. Ты любишь меня, и, я думаю, из тебя получился бы отличный отец, если не принимать во внимание твое странное отношение к сексу.
Секс нужен для того, чтобы жизнь была гармоничной. Конечно же, я не хочу, чтобы рядом с моим ребенком находился человек, испытывающий к себе отвращение. И на самом деле, Билл, я не хочу, чтобы такой человек был рядом со мной.
Так как Брук очень спешила снять с себя одежду, она затолкала одну из своих туфель слишком далеко под диван. Ей пришлось лечь на пол и шарить рукой, чтобы достать ее.
— Тебе помочь? — спросил Билл.
— Не надо. Я уже достала.
— Ну, тогда все отлично, — Билл сказал это так, словно поиски туфли были их единственной проблемой.
Брук вдруг осознала, как часто Билл прибегал к отрицанию себя и собственных чувств. Только что случилось нечто серьезное и ужасное. Брук, его лучший друг, женщина, которая долгие годы была его любовницей, только что сказала, что больше не может его любить. Но Билл предпочел воспринять это на самом поверхностном уровне. Брук вдруг стало очень больно за него.
Билл наблюдал за тем, как она надевает изящную туфельку на свою длинную, красивую ногу.