— О-х-х-х, — выдохнула Лакс. Ее попытка развеселить Брук оборачивалась скандалом. Лакс подумала, что лучше рассказать все. — Да. Есть. Я забежала к нему, чтобы вернуть кое-какие книги, и этот парень был там, у Билла. Они были одеты в халаты в четыре часа дня, и было совершенно ясно, что не так давно они были голыми. У Билла был довольно счастливый вид. Он представил этого парня как своего друга. Кажется, его зовут Баннистер. Он был в халате и черных носках. Я почти уверена, что он занимался сексом, не снимая эти черные носки, потому что не будешь же снова надевать черные носки после полуденного секса, ага. Как бы то ни было, этот Баннистер, он почти настолько же интересен, как забор. У него этот английский акцент и…
— Алистер Уортон-Смит! — Брук открыла рот от изумления.
— Ага, он, — рассмеялась Лакс. — Баннистер Уорпёс-Смит. Высокий худой блондин. Он очень похож на тебя, Брук. Я имею в виду, если бы ты была самым скучным гомиком в Нью-Йорке.
Брук переводила взгляд с Марго на Лакс и обратно. Она не была уверена, плакать ей или смеяться. Марго пыталась вернуть потерянное равновесие.
— О, мой Бог! Брук! Тебе так повезло! — воскликнула она.
Брук с Лакс уставились на Марго. Ни одна из них не поняла, какое отношение скучный бойфренд Билла имеет к везению.
— Теперь тебе не придется отдавать еще двадцать лет жизни мужчине, который предпочитает других мужчин, — объяснила Марго.
— Других скучных мужчин, — фыркнула Лакс.
— Да, — сказала Брук с легкой улыбкой на губах. — Да, думаю, вы правы. Я только что получила двадцать лет счастья.
Эйми молча сидела на диване. Она слушала их, но сама была очень далеко, будто где-то для нее одной играла музыка.
— Ну что, Марго, — спросила Брук, — не хочешь почитать нам свою историю?
— Ладно. Но я написала про свой вибратор.
— И что в этом такого?
— Некоторые личности осуждали меня и говорили, что моя привязанность к этой машинке погубит меня и настоящего мужчины мне не видать. Но мне уже пятьдесят. Я не пью и не курю. Я считаю, у меня должен быть какой-то приятный порок, как у каждого человека в этом городе. И я учу Тревора, как обращаться с этой штукой.
Эйми внезапно встала, пошла в туалет, села на унитаз и посмотрела на свои трусики. Она посидела там какое-то время, в окружении сияющего фарфора, думая о том, как ей справиться со всем этим в одиночку.
Марго уже начала переживать, что Эйми не возвращается из туалета так долго, когда Эйми вошла и сказала, глядя на подруг:
— У меня только что вышла слизистая пробка.
— О Боже! — воскликнула Марго. — Что это значит?