— Таня! — кричал Сергей. — Таня, ты где? Куда я дел револьвер?
Но Таня не отзывалась. Драгоценные минуты уходили, и страх паучьими лапками все чаще касался живота Сергея. Колена мужчины дрожали, сердце гулко билось в груди.
В ванной хныкала Бурая, переходя от еле слышимого плача к визгу, способному разбить стеклянный бокал. Казалось, что она сломала ногу в трех местах и потому так сильно визжала. Сергей подумал о том, что, возможно, Бурая припрятала пистолет. Он попробовал открыть дверь, но она была заперта.
— Открой дверь, — приказал Тропов.
Но Анжелина продолжала ныть.
— Я изобью тебя сильнее, Бурая, — сказал Сергей. — Ты достала меня сегодня, девочка. Мне нужен мой револьвер. Отдай его.
— Нету у меня никакого револьвера! — отозвалась Анжела. Ее хриплый голос бесил Сергея еще больше, чем гонор.
Тропов схватил самодельную булаву, размахнулся и шмякнул по двери. Звук получился такой, будто бы уронили арбуз.
— Открой дверь! — закричал Сергей и продолжал лупить булавой. — Открой эту проклятую дверь!
Намотать изолентой вилки и ножи были плохой идеей, решил Тропов. С каждым новым ударом булава лишалась «боевой мощи»: столовые приборы со звоном падали на пол. Но проломить дверь так и не получилось. Лишь удалось поцарапать ее. Тропов откинул бесполезную палку.
— Анжелина, пожалуйста, верни мне револьвер! — проорал Сергей. — Мы должны уходить. В доме небезопасно. Похоже, здесь кто-то есть.
— Сереж, отстань от меня! Ты сломал мне нос! И у меня нет твоего идиотского револьвера.
— Впусти меня.
Замок щелкнул, и Тропов зашел в ванную.
Тушь растеклась по лицу Бурой, сделав ее еще больше некрасивой: кожа приобрела синюшный оттенок, нос распух, нижняя губа выступила вперед как у обиженного ребенка. Так же Сергей не мог не заметить влажные пятна под мышками.
— У меня нет твоего револьвера, — спокойным голосом повторила Анжела. По ее лицу было видно, как тяжело давалось это спокойствие.
— Где Таня?
— Я не знаю. Я прибежала в комнату и закрылась в ванной… Девчонку не видела.
Тропов огляделся, но «курносого» нигде не было. Похоже, Бурая не врала.
— Дай я гляну на твой нос.
Анжелина не успела ответить: Сергей коснулся ребром ладони ее щеки, провел указательным пальцем по размытым следам туши. Другой рукой Тропов схватил ее за запястье и слабо сжал. Ему хотелось как можно быстрее выйти из дома, но особняк словно не собирался его выпускать, боясь снова остаться без людей.
Нос Бурой распух, но не был сломан. Перед Сергеем стояла задача успокоить эту ошалевшую стерву и убедить ее идти с ним.
— Прости меня, — сказал Тропов. Но на самом деле он не чувствовал угрызений совести. Ему было все равно. — Я просто устал. Столько всего свалилось на мою голову. Нервы сдали, понимаешь?