Не знаю почему, но то, что Дарси не пыталась колдовать, ужасало меня до чертиков.
– Так где же мой сын? – гнул я свою линию.
– Будь я проклят, если мне это известно.
– Ты инсценировал свою смерть, чтобы заполучить мальчика, так где же он? – Глупо, конечно, но пистолет Барни пугал меня куда меньше, чем отсутствующий взгляд Дарси. Может потому, что на съемках я уже навидался стволов, нацеленных мне в лицо, – бутафорских, разумеется, но выглядели-то они как настоящие, – но оружия я совсем не боялся.
Барни пожал плечами.
– Мне нужно было исчезнуть. Накопились кое-какие проблемы с азартными играми, и парочка громил имели желание добраться до моих коленных чашечек. – Он засмеялся, будто выдал смешную и оригинальную шутку. – Вот я и уговорил очаровательную крошку Ингрид помочь мне. Нашел какого-то старого бродягу подходящего телосложения и засунул в него свои зубные протезы.
– А мой сын? – Теперь я находился в считанных сантиметрах от кочерги и задумался, что же с ней делать. Швырнуть в Барни?
– Мне понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, как использовать ребенка. Я не мог представить себя ведущим прием больных, жаждущих исцеления, – он снова засмеялся собственной шутке. – Это Дельфия обнаружила, что твой отпрыск способен не только лечить, но и насылать болезни. Она ненавидит детей, но удержать прислугу в жутком доме с таким количеством привидений довольно трудно. Так что, хотя у Лизы было прихвостье, Дельфия оставила ее здесь.
Барни остановился, чтобы вновь похихикать.
– Ребенок проказничал, как все дети, и однажды Дельфия пригрозила, что выгонит их с матерью. Мальчишка заявил, что ненавидит ее и заставит заболеть. Всю ночь Дельфию рвало, а на следующий день она чихала и мучилась насморком. Лиза пришла к ней извиняться за своего шалуна, и в тот же день Дельфия выздоровела и почувствовала себя лучше некуда.
Они с сестрой начали придумывать, как заработать на ребенке, и тут мальчика навестил дядюшка Барни. Я наведывался к твоему сыну каждый год, где бы он ни находился. Я для него любимый дядя Барни.
Этот рассказ заставил меня почувствовать себя наивным, эгоцентричным и рассеянным. Ведь это продолжалось годами, а я даже не догадывался. Каждый год получал от Барни бумаги с байками о моем сыне и забрасывал их в сейф, даже не удосуживаясь прочесть повнимательнее.
– Кто послал мне записку с сообщением, что мой сын пропал? – спросил я.
– Вот на этом ты меня и поймал, – оскалился Барни.
Он начал было говорить что-то еще, но внезапно все закрутилось. Наверно, из-за важности того, что происходило в комнате, но я не услышал воя сирен пожарной машины. Я узнал о прибытии спасателей, когда входная дверь внизу распахнулась и раздались крики: