Ларри, улыбаясь, спросил:
- Может, ты и труп видел?
- Нет... нет. Но...
- Тут бы разобраться полиции, - проговорил Ларри Крокетт. Он снова наполнил чашку Хэнка, и рука у него ни капли не дрожала. Она была холодной и твердой, как камень в застывшем ручье. - И я отвез бы тебя прямиком к Паркинсу. Но такая штука... - Он покачал головой. - Может вылезти куча неприятных вещей. К примеру, про вас с той официанткой из "Делла"... ее Джеки звать, так?
- Чего это вы, черт побери, болтаете? - Лицо Хэнка стало мертвенно-бледным.
- А насчет твоего позорного увольнения они выяснят как штык. Но ты выполняй свой долг, Хэнк. Делай, как считаешь нужным.
- Никакого трупа я не видел, - прошептал Хэнк.
- Вот и хорошо, - улыбаясь, сказал Ларри. - А может, ты и шмоток никаких не видел? Может, это были просто... тряпки.
- Тряпки, - глухо повторил Хэнк Питерс.
- Конечно. Ты же знаешь, что такое старые дома. Какого только хлама там нет! Может, ты видел какую-нибудь старую рубашку или что другое, разорванное на тряпки для уборки?
- Точно, - сказал Хэнк. Он во второй раз осушил стакан. - Хороший у вас способ смотреть на вещи.
Крокетт вынул из заднего кармана бумажник, раскрыл и отсчитал пять десятидолларовых бумажек.
- Это за что?
- В прошлом месяце забыл заплатить тебе за ту работу для Бреннана. Ты давай тормоши меня насчет таких дел, Хэнк. Знаешь ведь, как я все забываю.
- Но вы же...
- Господи, - с улыбкой перебил Ларри, - вот ты можешь сидеть на этом самом месте и что-нибудь мне рассказывать, а наутро я ни слова не вспомню. Вот жалость-то, а?
- Да, - еле слышно отозвался Хэнк. Протянув дрожащую руку, он взял банкноты и запихал в нагрудный карман куртки, словно торопился избавиться от прикосновения к ним. И поднялся, да так поспешно, что чуть не перевернул стул. - Слушайте, Ларри, мне надо идти. Я... я не... Мне надо идти.
- Прихвати бутылку, - предложил Ларри, но Хэнк уже выходил за дверь. Он не остановился.
Ларри снова сел. И налил себе еще. Руки у него по-прежнему не дрожали. Закрывать свою лавочку он не стал. Он выпил стакан, потом еще. И думал о сделках с дьяволом. Наконец, зазвонил телефон. Ларри взял трубку. Послушал.
- Меры приняты, - сказал Ларри Крокетт.
Послушал. Повесил трубку. И опять наполнил стакан.
Назавтра Хэнк Питерс ни свет ни заря очнулся от сна, в котором огромные крысы выползали из открытой могилы, из могилы, где лежало зеленое сгнившее тело Хьюби Марстена с куском манильской пеньки вокруг шеи.
Питерс лежал, приподнявшись на локтях и тяжело дыша, обнаженный торс блестел от пота, а когда его руки коснулась жена, он не сдержал крика.