Внешне все выглядело буднично: пилот занял место в кабине, помахал рукой друзьям, собравшимся на стоянке, и вырулил на старт. Не было ни напутственных речей, ни советов, как беречь себя и машину. Все хорошо понимали, какую задачу будет решать в воздухе Сергей Анохин, знали, как тщательно он готовился к полету. Лучше всего о возможном исходе эксперимента было известно самому летчику. Он произвел все необходимые расчеты, определил последовательность действий, чтобы этап за этапом подвести машину >к роковой черте.
Программа эксперимента была выполнена со скрупулезной точностью. И когда летчик покинул с парашютом уже рассыпавшуюся на куски машину, на земле по его подробным радиодонесениям знали очень многое о сильных и слабых элемента конструкции самолета.
А потом Сергей Анохин составил блестящий отчет, в котором тонкая наблюдательность сочеталась с точным математическим анализом каждого явления, возникшего в этом необыкновенном полете. Мужество летчика-испытателя обогатило авиационную науку, привело теоретические расчеты в соответствие с практикой. Но самому герою события эксперимент стоил глаза.
Для любого летчика это катастрофа, безоговорочная потеря любимой профессии. Для любого, но не для Сергея Анохина. Он остался в строю, продолжал испытывать в воздухе крылатые машины. И не этот ли подвиг, один из многих, совершенных им, является самым удивительным своей неповторимостью?
Вот с какими людьми встретился в тот памятный день Георгий Мосолов.
Потом он познакомится с жизнерадостным Владимиром Ильюшиным, с плотным, крепкого сложения, Константином Коккинаки, с Марком Галлаем — летчиком и кандидатом наук, которого друзья называли ходячей энциклопедией, с Петром Остапенко, своим будущим учеником; близко узнает Георгий и лауреата Государственной премии Григория Александровича Седова, замечательного мастера летного дела, хорошего товарища.
Разные это люди. У каждого своя ярко выраженная индивидуальность. Но всем им присуще общее глубокая любовь к авиации. Сколько сделали они для нее! Сколько машин испытали в воздухе, сколько раз вступали в единоборство с опасностью и побеждали даже тогда, когда, казалось, человек уже бессилен, когда не оставалось никаких шансов на успех! Но если бы кто-нибудь спросил у них, хочется ли им переменить профессию, они, вероятно, просто обиделись бы.
Работать рядом с ними, жить одной жизнью, одними заботами и самому вносить вклад в создание новых крылатых машин было для Георгия большой радостью. Начался новый этап в его жизни.