На следующее утро к началу приема посетителей около консульства собралась большая группа — более 300 человек, в большинстве украинцы из восточных польских воеводств. Группу представляло пять человек, среди которых была вдова известного писателя Ивана Франко. Они просили приема у консула. Я принял их. Вдова Ивана Франко оказалась небольшого роста, худая, словно высохшая, с морщинистым лицом. Казалось, что природа пощадила только ее глаза, которые были ясными, с острым взглядом. Ей было около 80 лет.
Она заговорила первой, волнуясь и запинаясь.
— Целью нашего прихода к вам является просьба значительной части украинской интеллигенции спасти их от фашистской армии, которая почти без сопротивления продвигается на восток. Если немцы займут Львовское воеводство, то прогрессивные и демократические люди будут истреблены. Мы просим Советский Союз разрешить переход польско-советской границы всем украинцам, кто пожелает этого.
Я сказал, что советские люди знают Ивана Яковлевича Франко как великого украинского писателя, выдающегося ученого и общественного деятеля и мне приятно встретиться с женой и другом такого человека. О ее желании и желании единомышленников перейти в СССР при приближении ко Львову немцев я немедленно сообщу в Москву, однако не могу сказать, каково будет решение по этому вопросу, но со своей стороны буду просить об этом.
Вдова Ивана Франко не дала мне договорить:
— Если быстрого ответа не последует, можем ли мы перейти границу, когда немцы будут подходить ко Львову?
Я сказал, что у кого чиста совесть перед Советским Союзом, те, конечно, будут приняты и обласканы, а с нечистой совестью сами, наверное, не пойдут. Видимо, мои ответы удовлетворили ее.
Старушка — ей было тяжело подниматься — печально сказала:
— Я получаю от польского правительства крохотную пенсию. Я нищенствую. Все, что у меня было — заложено или продано. Если даже представится возможность бежать от немцев к вам — и на это нет злотых. У меня осталась единственная надежда — просить советское правительство установить мне хотя бы небольшую пенсию.
Я сказал, что напишу письмо в Москву и думаю, что пенсию ей установят. На неотложные расходы в ближайшие месяцы могу выдать единовременно три тысячи злотых и тут же выдал их. Как же она была рада помощи! Посол Шаронов полностью одобрил мои действия и утвердил расход.
Между тем немецкая армия двумя колоннами приближалась к Варшаве, совершая воздушные налеты на крупные города.
Из нашего посольства мне дали знать, что все сотрудники советских учреждений выезжают на польско-советскую границу, и было предложено сделать то же самое консульским работникам. Я решил: жен и детей отправить автомашиной на советский пограничный пункт, а мне, секретарю и шоферу остаться пока во Львове, чтобы посетить районы воеводства и посмотреть, что предпринимают польские власти в этом приграничном крае с СССР, каково настроение различных слоев населения, их отношение к Советскому Союзу.