Резидент свидетельствует (Синицын) - страница 93
На следующий день я пришел в советское посольство.
Секретарь Александры Михайловны Коллонтай, жена атташе посольства, сразу провела меня в кабинет. На ходу она предупредила, чтобы я не задерживался у посла, поскольку Коллонтай плохо себя чувствует. Когда вошел в просторный кабинет, то за столом увидел небольшую, сутуловатую старую женщину с лицом, покрытым крупными морщинами. Она сидела на высоком стуле, а рядом с ней стояла коляска, на которой она передвигалась. Ее левая рука неподвижно лежала на столе, а правой она перебирала какие-то бумаги. Я много слышал об Александре Михайловне, о ее уме, красоте, необыкновенном революционном прошлом и бурной жизни. Теперь только яркие молодые глаза напоминали о ее былой красоте. Когда я поздоровался, она улыбнулась половиной рта. С первых же слов я сообщил Коллонтай, что являюсь работником внешней разведки НКВД. Прислан сюда в качестве заместителя резидента под прикрытием первого секретаря посольства. Время моего пребывания в Стокгольме будет зависеть от того, когда будет подписан договор о перемирии с Финляндией, после чего я выеду в Хельсинки к месту своей работы.
— Таким образом, — сказал я, — основным направлением моей работы в Швеции будет наблюдение и освещение ситуации, складывающейся в Финляндии на этапе войны с ней. Руководство НКВД просит вас оказывать мне в этом деле посильную помощь.
Когда Александра Михайловна услышала, что основной моей целью является работа в пользу скорейшего вывода Финляндии из войны, ее лицо оживилось, морщины разгладились, и она стала приветливей ко мне, чем в начале встречи.
— Что касается моей работы по посольству, то чем больше вы меня загрузите, тем больше обрету я связей среди шведов, которые могут пригодиться нам в будущем.
Мне показалось, что Коллонтай сделала движение, чтобы встать, но паралич левой ноги помешал ей это сделать. Она только огорченно задвигалась на стуле и уже не дребезжащим голосом, а твердо сказала, что рада знакомству со мной и готова оказать мне помощь для быстрейшего моего вхождения в социальные слои общества, которые меня будут интересовать. Она с горечью заметила, что прошлые представители моей службы игнорировали ее попытки оказать им помощь, и это не пошло на пользу их работе.
Далее я рассказал Коллонтай, что незадолго до «зимней войны» я был послан в Финляндию резидентом и по указанию Молотова должен был немедленно информировать его в случае положительного ответа финнов на ноту-ультиматум от 26 ноября 1939 года. Это ее заинтересовало, и Коллонтай стала расспрашивать меня дальше.